УРОК ИСТОРИИ

Время прочтения
меньше чем
1 минута
Прочитали

УРОК ИСТОРИИ

Раздел:

"Алексей Юрьевич, я предупреждаю вас, это сложные дети, — голос завуча дрогнул. — Они пришли получать профессию, и считают, что история им вряд ли пригодится».

Я невольно улыбнулся, но прислушаться пришлось, ведь училище, в котором довелось работать, славилось дерзкими воспитанниками, поворачиваться спиной к которым могли себе позволить только мастера производственного обучения. И то с оглядкой…

«Здравствуйте, ребята, — произнес я, вой­дя в класс. — Садитесь».

Тридцать два человека в шестьдесят четыре глаза уставились на нового учителя. Вчерашние дети, каких называют еще трудными подростками, изучали меня. Было достаточно тихо.

«Запишем число и тему занятия: «Первый период Великой Отечественной вой­ны», — объявил я и повернулся лицом к доске, собираясь изобразить сказанное. Как это было неосторожно!

«Ложись!» — голос с задних парт был негромким, но, видимо, группа была в курсе и мгновенно среагировала: прикрывая руками головы, мальчишки массово падали на пол в проходах.

+++

Я обернулся. По проходу катилась граната, брошенная ­откуда-то сзади. Машинально остановив движение носком ботинка, наклонился и поднял ее. Тяжесть металла ощутила рука, испачканная мелом. «Лимонка, — машинально вырвалось у меня, — муляж боевой».

Нехотя поднимались с пола неудавшиеся «шутники». «Что, не страшно?» — спросил парень со второй парты, внешность которого явно не была «испорчена» наличием знаний. «Нет, — ответил я, — перед тем как бросать, бойцы чеку выдергивали. С кольцом же граната может быть опасна разве что как камень, но это если метко кидать».

«А почему вы не кричите на нас? — спросил длинный парнище, явно имевший желание получить гранату обратно. — На нас все кричат, мы уже наизусть знаем, кто и как будет «воспитывать».

«А надо? — мне уже не хотелось сердиться. — Вы хотели произвести впечатление, но от этого никому из нас пользы нет. Но мне вспомнился случай, о котором рассказывал мой учитель, фронтовик, гвардии майор. Хотите, расскажу?».

«Да!» — в тридцать две глотки завопили «трудные дети», и… стало тихо. Я начал рассказ.

+++

Была зима, одна из четырех военных зим, что выпали на долю наших бойцов. В тылу врага их было всего восемь, да командир, такой же выпускник педвуза, как и я, старший лейтенант Александр Никитович Кожин. Вот уже вторые сутки наблюдали они за отрядом немцев, занимавшим деревеньку в лесах Белоруссии. Здесь не было никаких стратегически важных объектов, зато проходила дорога, по которой шли немецкие грузовики с грузом боеприпасов, направляясь к линии фронта. Что могли сделать эти девять человек, чтобы помешать движению вражеских машин, везущих смерть в своих кузовах?

И Кожин принял решение. На краю деревни стояла баня, и чистоплотные немцы, желающие помыться, набились в нее, даже не обезопасив себя охраной. Окружив баню, бойцы ждали только команды, чтобы открыть огонь. Вот только стрелять нельзя было, чтобы внимание не привлекать. Кожин подошел вплотную к задней стенке, где было маленькое оконце, и с размаху бросил туда такой же муляж гранаты, как и вы.

+++

Я выдержал паузу и посмотрел на мирно лежащую на столе «лимонку», затем на группу, потом на доску с темой урока.

«Дальше», — прошептал тихий мальчик с первой парты. «Да, рассказывайте», — в тон ему раздались голоса с разных сторон.

Немцы выбегали из бани и даже не пытались обороняться — оружие осталось в предбаннике. Они падали в снег и стремились оказаться под защитой леса.

«Вот тут я бы ­все-таки выстрелил», — сказал «метатель» гранаты.

«К чему? — спросил я. И добавил: зима. мороз. Из бани они бежали явно без одежды. И без оружия. Сами сдались. Вот вам и тактика: взяли группу без единого выстрела. За эту операцию Кожин получил орден Красной Звезды. А наши подходящие части смогли быстрее блокировать дорогу, по которой немцы доставляли грузы на передовую».

«И ­все-таки страшно, наверно, было им там, на вой­не, — проговорил тихий парнишка с первой парты. — Ведь там смерть кругом, и шутить никто гранатой не будет, как мы».

Я посмотрел на часы: безнадежно не успевал рассказать материал учебника, но… «Страшно. Очень! — тень воспоминаний легла на мое лицо.  — Мы тоже желали узнать это у нашего учителя. Хотите, расскажу про то, как Кожин поборол страх?» И под одобрительный гул голосов продолжил рассказ.

Линия фронта была близко, хотя и не видна из рощицы, где располагался штаб. Воронки от снарядов и вырванные с корнем деревья обильно «украшали» пейзаж. Вражеский огонь не был прицельным, но такие вот шальные снаряды рвались все время ­где-то вблизи.

В блиндаже было тесно, накурено и душно. Несколько человек спали полулежа, не снимая шинелей, ­кто-то постоянно входил, и тогда огонек от лампы-­керосинки дрожал и явно мог потухнуть.

Кожин сердился. Он наносил на карту района нужные сведения, а ему мешали. И чувствовал он себя неважно, от постоянных разрывов и дрожания земли подступала нездоровая тошнота, но выйти на воздух, под обстрел было страшно. Наконец нужда пересилила страх и, выйдя из блиндажа, Александр Никитович быстро побежал в сторону кустарника.

Воздушная волна от разорвавшегося снаряда ударила в спину и бросила его лицом на землю. Удивительно, но сознание Кожин не потерял. Он неловко перевернулся на бок и позади себя увидел воронку, из которой торчали дымящиеся куски бревен и обрывки солдатской шинели. Это было все, что осталось от блиндажа.

«Вот так смерть обошла старшего лейтенанта, лишь дохнув на него, — завершил я рассказ. — Все, кто был в более безопасном, на их взгляд, блиндаже, погибли. И страх у Александра Никитовича пропал. Не уйдешь от судьбы, говорил он. Всю вой­ну прошел наш педагог, ранен был и в Берлин входил».

Звонок давно прозвенел, но группа сидела и слушала рассказ о моем учителе, забыв, видно, и о своих вредных привычках, и о мальчишеских шутках.

А гранату, послужившую причиной такого необычного урока, отнесли в музей училища.

 

Алексей Юрьевич Астафьев, преподаватель общеобразовательных дисциплин ГБПОУ МО «Серпуховский колледж». Рассказ стал лауреатом конкурса «Герои Великой Победы» в 2021 году.