Холодным утром 6 октября 1941 года было замечено передвижение немцев от Юхнова к Медыни. По некоторым данным, в колонне было до 20 единиц бронетехники, артиллерия, минометы. При этом в авангарде шел саперный батальон, усиленный мотоциклетным подразделением. Фактически это было штурмовое подразделение.
Когда по радио прозвучало сообщение о начале войны, супруга известного советского художника Ираклия Тоидзе Тамара вбежала в мастерскую мужа, прокричав: «Война!» Рукой женщина указывала на радиоприемник, а на ее лице застыло горе. Все это настолько поразило художника, что он, приказав жене не двигаться, принялся рисовать. А уже на следующий день новобранцы, чеканя свой шаг, проходили мимо легендарного плаката «Родина-мать зовет!», который, по сути, стал одним из символов Великой Отечественной войны.
Полтора миллиона человек были награждены медалью «За оборону Ленинграда», учрежденной в декабре 1942 года. До Победы оставались еще долгие дни, но абсолютно каждый житель города на Неве из последних сил приближал ее: своим тяжелым трудом, своей верой. Транслируемый по радио стук метронома, который стал символическим пульсом города, напоминал, что жизнь продолжается. И Ленинград, несмотря на холод и голод, продолжал жить.
В сентябре 1941 года президент Финляндии Ристо Рюти прямо заявил германскому посланнику в Хельсинки:
22 июня 1941 года… Жена советского живописца и графика Ираклия Тоидзе, услышав по радио весть о нападении фашистов на Советский Союз, вбегает к супругу в мастерскую, воскликнув: «Война!» Тоидзе, пораженный выражением ее лица, тут же делает наброски, а уже через несколько дней появился один из самых впечатляющих агитационных плакатов «Родина-мать зовет!», который поднимет на смертельный бой тысячи сыновей.
Когда подходишь к подножию памятника «Первая учительница», который установлен у средней общеобразовательной школы № 2 городского округа Ступино, что на пересечении улицы Андропова с Центральным переулком, то вспоминаешь бессмертные строки классика: «Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени».
Имя знаменитого русского воеводы XVII столетия Михаила Борисовича Шеина, отличившегося в годы Смуты, связано с небольшим ступинском селом Бортниково. Согласно писцовым книгам в 1577 году этими землями владел его отец Борис Васильевич, тоже отважный воин, который верно и преданно служил царю Ивану Грозному. Борис Шеин погибнет в 1579 году от польско-литовского войска Стефана Батория во время обороны крепости Сокол. На тот момент его сыну Михаилу будет всего лишь несколько лет отроду.
За три года войны он произвел 280 боевых вылетов, уничтожил и повредил более 60 танков, 340 автомашин, 16 самолетов на земле и 4 в воздухе, нанес большой урон живой силе противника.
«...Шло стремительное и жаркое сражение за каждый рубеж, блиндаж, за каждый вершок скованной морозом родной земли... Тысячи глаз внезапно поднялись кверху. В сером мглистом небе, пробивая туман, мелькнули силуэты машин с красными звездами на крыльях.
Город Ступино Московской области относится к числу молодых городов, появившихся в советское время. Своим рождением он во многом обязан Каширскому электровозостроительному заводу, проект по созданию которого начал реализовываться в рамках генерального плана по электрификации СССР: в 1932 году был дан старт строительству Каширского электровозостроительного завода на левом берегу Оки и, как следствие, тут же, в районе деревень Ступино и Кремиченка, появился поселок (соцгородок), который так и назывался — поселок Электровозстроя.
Перелистываешь пожелтевшие от времени страницы боевых донесений, оперативных сводок, помеченных октябрем — декабрем 1941 года, и снова переживаешь все минувшее. И не только переживаешь, а еще и еще раз анализируешь события и спрашиваешь себя: все ли возможное было тогда нами сделано? Нет, ни в чем не могу я упрекнуть командиров и бойцов 49‑й армии, которые до конца выполнили свой долг, преградив грудью путь фашистским полчищам, рвавшимся на Москву с серпуховского направления.
Убедившись, что для создания обороны сделано все возможное, я решил проехать по шоссе из Каширы в Ступино. Хотелось самому встретить приближающихся к городу кавалеристов, поторопить их, посмотреть, в каком они состоянии. Было около трех часов дня, когда неподалеку от Ступино я увидел первые эскадроны. Навстречу двигался один из лучших наших полков — 131‑й Таманский кавалерийский, не раз отличавшийся в трудных боях. Командир его подполковник В. Г. Синицкий старался держаться бодро, докладывал громко, но я видел, что он смертельно устал. Глаза воспалены, лицо серое.
