Днепропетровск, 1926 год. 19-летний Митя Кедрин через общего знакомого, тоже литератора, знакомится с 17-летней Людой Хоренко, приехавшей из Кривого Рога. Спустя годы она так опишет эту первую встречу: «Среднего роста, тонкий и изящный, в белой косоворотке, подпоясанной кавказским ремешком, с волнистыми темно-каштановыми волосами, спадающими на высокий лоб, в пенсне, из-за стекол которого глядели большие задумчивые глаза, с чуть глуховатым низким голосом, сдержанный и скромный. У Дмитрия приковывали к себе взгляд пальцы на руках: они были длинные, тонкие и подчас, казалось, жили своей особенной жизнью». А через четыре года молодые люди поженились.

«Солнышко! Я час тому назад вернулся из командировки, в которой пробыл десять дней. Вернулся – и нашел пачку твоих писем. Я перецеловал их от радости…», – напишет Дмитрий Кедрин своей супруге в 1943-м с Северо-Западного фронта, где он служил военкором газеты «Сокол Родины» 6-й военно-воздушной армии. Несмотря на освобождение от воинской обязанности из-за сильной близорукости, он рвался на фронт. Помогли друзья – фронтовые корреспонденты. Но все это произойдет гораздо позже, а пока молодые супруги, опьяненные счастьем, строя огромные планы на жизнь, в 1931 году вслед за друзьями, поэтами Михаилом Светловым и Михаилом Голодным, переехали в Москву.

Кедрин вместе с женой обосновывается в полуподвале старого двухэтажного дома на Таганке в Товарищеском переулке, 21. Но чуть позже, с рождением дочери в декабре 1934 года, семья Кедриных переедет в подмосковный поселок Черкизово Пушкинского района, где у поэта впервые появится «рабочий кабинет» – закуток за занавеской.

Он пишет стихи, но в основном в стол: да, его поэзия получила высокую оценку М. Горького, М. Волошина, П. Антокольского, И. Сельвинского, М. Светлова и ряда других мастодонтов советской литературы, однако как только дело доходило до издания книги, то литературные критики выказывали свою беспощадность. Генеральный секретарь Союза писателей СССР В. Ставский жестко критиковал Кедрина и, по свидетельству родственников поэта, даже угрожал ему. Что бы прокормить семью, поэт в отчаянии ищет другую работу. Он идет к своему старинному другу по Днепропетровску Владимиру Вельмину, и тот предлагает познакомить его с известным журналистом из «Комсомольской правды» Дмитрием Черненко. Но Кедрину не в чем идти – единственная куртка выцвела. Влади мир Иванович отдает ему свой пиджак. Встреча состоялась – Черненко через Марка Колосова устраивает Дмитрия Кедрина литсотрудником в многотиражку Мытищинского вагонного завода «Кузница».

«...молодая светловолосая голубоглазая девушка, которая сидела в этой же комнате за сто лом, вскочила и подошла к отцу. «Я вас знаю, – сказала она. – У вас есть дочь Светлана и сын Ака, а живете вы в Тарасовской». Папа удив ленно посмотрел на незнакомку. Тогда Любовь Алексеевна Выборнова сказала: «Знакомьтесь: наша новая сотрудница – Лия Ерусалимчик». Мой отец церемонно поклонился. «Знаете, я так ненавидела нашу Ярославскую железную дорогу, темные вагоны, свою Мамонтовку. А тут вдруг еду и слышу за спиной ваш голос – вы так хорошо говорили о любви к жене, к детям. Я приехала домой окрыленная и сказала маме, что была неправа, что так плохо думала о нашей дороге. Я слышала такого человека, он говорил о таких высоких чувствах... «Нет, – сказала я маме, – по нашей дороге, оказывается, живут замечательные люди!»

Из книги Светланы Кедриной «Жить вопреки всему»

Несмотря на нищету и практически аскетичный образ жизни, всегда рядом с поэтом находится его спутница, его талисман, его друг – Людочка. «К нам часто приезжали поэты, – позже напишет в своих воспоминаниях Светлана Кедрина. – Мама быстро готовила нехитрую снедь: вареная картошка, кислая капуста, селедочка. Под такую закуску и выпить не грех. А потом начиналось чтение стихов. Бывало, я засыпала и просыпалась под их звучание. Птичье пение и стихотворный ритм – два главных звука, которые сопровождали мое детство». И все же, несмотря на критику других номенклатурных поэтов, Дмитрий Борисович Кедрин в 1939 году принят в Союз писателей СССР, а спустя четыре года выходит его поэтический сборник «Свидетели», в который, после бесконечной цензуры, вошло только 17 стихотворений. Это будет единственное прижизненное издание поэта. В семье Кедриных радостное событие – на свет по является сын Олег, которого все любя называют Акой. Счастливый отец работает еще больше: ему нужно со держать супругу, двоих детей и приемную мать Люд милу Ивановну. Еда, дрова, одежда... все это стоит не малых денег. Но в их доме, несмотря ни на что, всегда царят счастье и любовь, супруги делали все возможное, чтобы побаловать своих детей. Из воспоминаний дочери Кедриных: «Родители устраивали веселый, с подарками, Новый год. Мама рисовала картинки, а папа писал к ним стихи, получалась книжечка, ее я находила под елкой. Игрушек в магазине почти не было, да и стоили они дорого, поэтому куклу из черного чулка мне сделала мама, а лодочку для брата вырезал, покрасил и приладил мачту – папа. А еще папа любил делать для нас воздушных змеев со смеющимися рожицами и длинными шуршащими хвостами. Какое было счастье бежать за ним по майскому лугу, глядя, как все выше и выше рвется в небо наш бумажный змей».

Война... она в один день исковеркала судьбы тысяч советских граждан. Кедрины пытаются эвакуироваться, двое суток просидев на Казанском вокзале. При шел поезд, Дмитрий и Людмила с чемоданами спешат на перрон. Оставив вещи в вагоне, они возвращаются за детьми, но неожиданно створки дверей поезда медленно сошлись, состав двинулся с места. «Твои стихи, там твои стихи!» – закричала Людмила. Дмитрий ее останавливает: «Успокойся, другие напишу, ты лучше посмотри, что я сохранил», – и достает из-за пазухи гипсовую маску Пушкина.

Голод... не хватает и дров. Немцы стоят в 13 км от Черкизово. Дмитрий Кедрин пытается попасть на фронт, не получается. Он пишет об ужасах войны, о горе, о слезах... пишет, как всегда, в стол. В 1942 году Кедрин сдал в издательство «Советский писатель» книгу «Русские стихи», но сборник свет так и не увидел из-за негативных отзывов рецензентов.

В 1943 году ему все-таки удается отправиться на передовую, откуда он будет посылать своей любимой семье большие конверты с газетой «Сокол Родины» и фронтовые треугольники: «Милая! Когда я пишу тебе, мне кажется, что я с тобой разговариваю», «Про должаю мое письмо тебе, родная…», «Моя любимая!.. Ты спрашиваешь меня, хорошо ли мне и спокойно ли я себя чувствую. Да, родная. Я чувствую себя хорошо, насколько это возможно для человека, живущего вдали от семьи» , – пишет он, как скажет Людмила, своим бисерным почерком.

Дмитрий Кедрин награжден медалью «За бое вые заслуги». Награда заслуженная, своим пером он вдохновлял советских воинов идти на подвиги, его слово вселяло мужество и бесстрашие, что приблизило легендарный майский день 1945 года. И кажется, что самое страшное осталось позади. Но это не так... По-прежнему семья живет в жуткой скудости. Однако страшно не это: поэт чувствует двойное дно советской пропаганды. Напечатанное слово расходится с действительностью. Тут «доброжелатели» напоминают Кедрину как о его дворянском происхождении, так и о прошлом уголовном деле. В 1929 году на Украине Дмитрий был заключен в тюрьму «за недонесение известного контрреволюционного факта». Факт состоял в том, что отец его приятеля был деникинским генералом, а Кедрин, зная об этом, не пожелал доносить в органы. За это «преступление» был осужден на два года, проведя за решеткой 15 месяцев. Спустя годы поэт также откажется быть секретным осведомителем НКВД, что, возможно, и стало причиной его трагической гибели.

Он снова засобирался по делам в Москву. Попросил у жены чистое белье. Она вымыла и уложила его чудесные волосы. Дмитрий поцеловал ее и ушел. Людмила категорически не хотела его отпускать, тем более, на днях он чуть не погиб: неустановленные лица пытались столкнуть Кедрина с платформы Ярославского вокзала.

«Мама теперь много времени уделяет тому делу, которому решила посвятить жизнь: изданию книг и пропаганде творчества папы. В 1947 году выходит первый посмертный сбор ник «Избранное». Здесь далеко не все, написан ное отцом, но в сравнении с первым сборником «Свидетели» – это большая мамина победа. Она далась ей нелегко, к кому только не обращалась она за помощью и поддержкой. И вот скромный, в рябенькой обложке, сборник лежит на папином столе, а над ним сидит и горько плачет моя мама. Я никогда еще не видела, чтобы она так плакала, поэтому я растеряна и не знаю, как ее утешить. Мама сквозь слезы все время повторяет: «Бедный Митечка, бедный Митечка!»

Светлана Кедрина из книги «Ты промелькнула, юность»

Дмитрий задерживался. За окнами уже стало темнеть. Тревога не покидала Людмилу ни на минуту, и вдруг ей показалось, что об оконное стекло отчаян но бьется птица. Спешно отводит от окна занавеску, но никого не было. «С Митечкой что-то случилось, это его душа бьется», – скажет она.

Людмила три дня будет искать своего супруга, курсируя до Москвы и обратно. И только на четвертые сутки его тело будет найдено в одном из моргов недалеко от метро Бауманская. Экспертиза установила, что он был убит около одиннадцати часов вечера 18 сентября 1945 года, как раз в то время, когда послышался тот самый странный звук в окне. Дмитрию было всего лишь 38 лет. Что произошло тогда, страшным сентябрьским днем, не известно до сих пор. Людмила похоронит любимого Митю, а через три года и маленького сына – Ака утонул. Она в одиночку поднимет дочь и всю свою жизнь посвятит увековечиванию памяти русского поэта Дмитрия Кедрина.

В сентябре 1967 года, к 60-летию Кедрина, в ряде советских центральных газет появились статьи о его непростом творческом пути. Журналы «Новый мир» и «Звезда Востока» поместили подборки не публиковавшихся ранее стихов Кедрина. Юбилейные литературные вечера и чтения кедринских стихов состоялись в Москве и Днепропетровске, мытищинская районная газета «За коммунизм» в двух номерах поместила большую статью литературоведа Ю. Петрунина «Завод, газета, поэт», где рассказывалось о работе Кедрина в мытищинской газете «Кузница».

В 1984 году впервые выходит объемный однотомник Дмитрия Кедрина, включающий его основные произведения, 300-тысячным тиражом. Его именем названы улицы Москвы, Днепропетровска, Мытищ. В нашем городе его имя носят центральная библиотека и литературное объединение. А на улице Лётной установлен памятник Дмитрию Борисовичу.

Людмила Ивановна Кедрина уйдет из жизни 17 июля 1987 года, но ее святое дело продолжит дочь Кедриных – Светлана Дмитриевна, а потом и внук, на званный в честь знаменитого деда – великого русского поэта.