Правительство озадачено: в условиях ежедневных налетов фашистской авиации на Москву необходимо разработать и создать обеспечение противовоздушной обороны. За дело берется группа специалистов предприятия № 252 (п/я № 2), которую возглавил начальник проектного отдела главного конструктора Черноглазов. Конструкторы А. А. Белов и О. Б. Федоров создают оригинальное устройство управления противовоздушной обороной столицы, получившее название «Небо Москвы». Но в ноябре 41-го, когда немец подошел слишком близко к столице, в экстренном порядке предприятие стало готовиться к эвакуации в Сталинск Кемеровской области (5 ноября 1961 года Указом Президиума ВС РСФСР переименован в Новокузнецк), а сама аппаратура, созданная специалистами нашего завода, была уничтожена:  ценнейшая разработка не должна попасть в руки врага.

Обстановка на фронте у столицы сильно осложнялась, шли непрерывные бои за оборону Москвы. Пока военные части подготавливали все прежние заводские корпуса и здания к взрыву, рабочие завода под градом непрерывных бомбардировок демонтировали уникальное оборудование и станки. Этим сложнейшим процессом руководил бывший главный инженер Николай Петрович Ярцев, назначенный на этот момент директором предприятия № 252. Не менее опасной и трудоемкой была сама транспортировка, которая растянулась на долгие томительные дни и ночи, на тысячи километров пути.

В эвакуацию на эшелонах с оборудованием уезжает и часть работников вместе с семьями. Оставшиеся специалисты, несмотря на ожесточенную бомбардировку с воздуха фугасными и зажигательными бомбами, зачастую рискуя своей жизнью, продолжают работать. Создаются специальные бригады, которые посменно,  днем и ночью, борются с падавшими на крыши зданий бомбами, и таким образом удалось предотвратить пожары и разрушения.

С самого начала Великой Отечественной войны возникла необходимость в массовой эвакуации населения и промышленности из западных областей страны на Урал, в Сибирь, Поволжье и Среднюю Азию. Основные эвакуационные перевозки осуществлялись по железным дорогам, всю тяжесть этой работы приняли на себя железнодорожники и органы военных сообщений. Это была невиданная в истории человечества гигантская работа по перемещению производительных сил страны с запада на восток: в 1941-м году— из западных и центральных районов европейской части СССР; в 1942-м году — из южных районов. Масштабы эвакоперевозок были огромны. Только в июле-ноябре 1941 года на восток эвакуировались 2593 предприятия, в их числе 1523 крупных завода, 18 млн. рабочих, служащих и членов их семей. А всего за годы войны число эвакуированных составило около 25 млн. человек, причем 17 млн. — только в июне-декабре 1941 года.

В героическую летопись подвига советского народа в Великой Отечественной войне вошел и тот тяжелейший период развертывания производственных мощностей предприятия п/я № 2 в новых условиях, в Сибири. Уже в начале 1942-го года завод стал обеспечивать армию боеприпасами. Всего же за два года, проведенных в эвакуации, для нужд фронта было произведено большое количество необходимой продукции, начиная от саперных лопат и заканчивая оборудованием для самолетов, подлодок и военных кораблей.

На предприятии, принадлежащем Наркомату, трудились юные сибиряки, чьи отцы ушли на фронт. Как потом будут вспоминать свидетели тех страшных дней, работать приходилось в строгой секретности. Торопкина Мария Матвеевна, которая работала на заводе с сентября 1941-го по май 1964-го года, рассказывает, что когда ее, 17-летнюю девчушку, спрашивали, чем она занимается на заводе, она, не задумываясь, отвечала, что паяет дырявые кастрюли. «Мы все молчали и о приезде на предприятие Наркома, адмирала, члена Ставки Верховного Главнокомандования Николая Герасимовича Кузнецова, хотя и очень хотелось похвалиться. Он пожимал наши юные перепачканные руки и в недоумении задавал вопрос, откуда у этих детей есть силы выполнять сложную работу. Было очень тяжело, но мы трудились, зная, что нашим отцам и братьям на полях сражений еще тяжелее».

В 1943-м году, когда фашисты были отброшены, все заводы стали возвращаться назад. Но так как в московских помещениях расположилось уже другое предприятие, Наркомат принял решение разместить завод № 252 в ста километрах от столицы, в Серпухове. Приезжих из Сталинска встречал лично Виктор Васильевич Гришин — секретарь Серпуховского горкома ВКП(б) (27 июня 1967 года он будет избран первым секретарем МГК КПСС). На первое время людей размещали, где придется: кто-то жил в домах местных жителей, кто-то в школе. Не успев расселиться, спешным порядком рабочие волоком тащили тяжеленное оборудование, одновременно разворачивая производство. Об этих днях очень ярко рассказывает Власова Валентина Васильевна, посвятившая всю свою жизнь радиотехническому предприятию: «Помню, приехал завод из Сталинска, как сейчас: это было 20 ноября 43-го. Нас взяли на работу, однако какие из нас работники, когда нам всего лишь по 12 и 13 лет было? Мы же с четвертого класса Нефедовской школы убежали! Подъемные-то нужно как-то отрабатывать, вот я с Валей Горбачевой, Валей Куликовой и Кларой Федоровой разбирала болтики. Где находился 45-й цех, мы раскрыли большие ящики, сели у крана, из которого шла эмульсия, и отбираем детали годные от негодных. Тогда мы и понятия не имели, для чего они. Тут подходит очередной эшелон:  приехал 49-й цех. По вагонеткам везут ящики с инструментами, с оборудованием. На территории завода появляются красивые статные мужчины в кожаных пальто. Подходят они к нам, и один из них так сурово спрашивает: «Это что такое, почему дети сидят в мазуте?» Ему отвечают, мол, они детали отбирают для кораблей. «Немедленно, девчонки, бегите в административный корпус и ждите распоряжений», — сказал он. Оказалось, что это директор завода,  сам Федоров, который приехал из Сталинска. А мы, заслышав эти слова, испугались, что теперь нас с этими деталями на корабли отправят».

Станков было очень много, но по требованию Наркома они никогда не останавливались. Из Сибири приехало большое количество девчат, которые обучали юных серпуховичек. Это только по официальным данным работали 14 часов, на самом же деле, когда объявлялось казарменное положение, порой не выходили за стены завода на протяжении трех недель. Но даже в этом случае давался только один выходной в месяц. А по ночам те самые девчата искали темный угол, чтобы вычесать из своих косм вшей. Баня, как и кусок мыла, была пределом мечтаний.

Бывало, подойдет ко мне начальник,  — вспоминает уже другой очевидиц тех лет Терешкина Валентина Николаевна, — и скажет: «Валь, иди на стеллаж, отдохни маленько». Давал по полчаса отдыхать. Механический цех № 45 делал для войны патроны, а в 22-м цехе изготавливали снаряды для крупнокалиберных пулеметов, мы же — мелкие детали. Останешься сверхурочно —  тебе дадут талон, а на талон нам давали тарелку редьки с подсолнечным маслом да маленький кусочек хлеба».

Тогда все только и жили мечтами досыта наесться хлеба и встретить день Победы. А ощущение Победы уже витало в воздухе, и когда пришла эта радостная весть, завод гудел всю ночь. Наутро всех заводчан собрали на площади возле здания заводоуправления. Это был солнечный прекрасный день, все ликовали. Руководители предприятия поздравили работников с долгожданной Победой и всем объявили выходной на два дня. Завод теперь должен был в короткие сроки модернизироваться и выходить на новый уровень.     

О подвиге заводчан в годы войны будут помнить долго. Так, в газете «Маяк» от 6 мая 1972 года № 17 (741) появятся такие строки: «Велика роль в достижении победы героических тружеников советского тыла. Это благодаря их самоотверженным усилиям наша военная промышленность выпускала за годы войны множество военной техники, давала продовольствие фронту. Т. А. Алексеева,  50-й цех, О. Н. Титова,  ОГТ, С. Л. Пруслин,  лаборатория НОТ, А. Д. Яресько,  44-й цех и другие, эти славные труженики в годы войны, работая в тылу, вложили свою долю в победу над фашизмом». И в наши дни на предприятии продолжают помнить о тех героических днях радиотехнического завода. Помнить и благодарить за мирное небо над нашей головой…