Мы жили в деревне Волково Серпуховского района. Мне исполнилось девять, когда началась война. Вначале все тихо было.  Но нам в деревне сразу же сказали, чтобы мы весь скот ликвидировали. Фашист уже подходил к нам, и ему ничего не должно было достаться. В колхозе мед был, все разрушили. И мы остались без ничего. 

Всех детей посылали на поля. Мы работали на них все лето. Мужчин не было, лошадей не было, делали всю тяжелую работу. Собирались по три человека и шли на реку Скнигу, набирали там воду для полива. Тащишь, тащишь, а сил и нет… В лесу собирали ягоды для бойцов Красной армии. Мимо нас проходили эшелоны с бойцами, а мы на полях работали. Так вот, идет поезд медленно-медленно, а мы нашим солдатикам то морковку закинем, то картошечку. Так что работы нам хватало. При этом школу не пропускал никто. Электричества в деревне не было, поэтому без света делали домашнее задание. 

Один мой брат Коля в это время находился в Ульяновском военном училище, а другой — Сергей, тоже военный, отправился на Дальний Восток. В дороге-то он и узнал о нападении Гитлера на Союз. Довез жену до дома, а сам стал догонять свою часть. Какое-то время он возглавлял партизанский отряд, который разместился под Серпуховом. Ушел на фронт и мой отец Алексей Иванович.        

Немец бомбил нас каждый день. Дело в том, что рядом с нашей деревней проходила Южная железная дорога и находился Окский мост. Вот фашисты и старались все это уничтожить. Но все снаряды попадали в близлежащий лес, до сих пор он весь в ямах. У меня собака была, как же я ее любила! Она мне ведра помогала носить, когда я за водой ходила. И вот иду я, как обычно, смотрю, немец летит. Тот начинает стрелять и убивает мою собаку. Мама мне потом сказала: «Больше не выходи!» Но как не выходить, да и в доме оставаться было страшно, тем более, что мы жили у самой железной дороги. А ночью все женщины с детьми собирались в овраге у речки, туда бомбы не попадали.  И все же, как ни старался фашист, а в дорогу и в мост он так и не попал — наши зенитки грамотно работали. 

По ночам на лыжах к нам приходил мой старший брат Сергей. У нас в доме всегда стояли рюкзаки с необходимыми вещами. Сережа говорил:  «Будьте наготове. Если немец придет, то вас расстреляют. Как узнаю, что идут в вашу деревню, сразу же заберу». Нас действительно могли расстрелять в первую очередь. Вся моя семья была партийной, а отец и вовсе являлся председателем Лукьяновского сельсовета. А немцы были близко, ой, как близко… они даже моему брату через Оку кричали: «Митрошин, давай сухари сушить!» Видно, предатели были, коль фашисты фамилию моего брата знали.  

Голодали сильно. Скот же весь свой мы отдали. Летом и осенью грибочки в лесу собирали, а по весне, когда таял снег, мы ездили на поля. Там выковыривали прошлогоднюю картошку. Мы ее выкапывали, вымачивали, а потом из нее делали кавардашки. Ой, Господи, сколько всего пережили: мама зажарит их, а они все равно скрипят на зубах. Я сейчас внуку говорю: «Если бы были фотографии, то вы бы увидели, как мы страшно жили!» Но никто нас тогда не фотографировал, не до того было — выжить бы. Очень мы ждали, когда в деревню привезут хлеб. Вот тащит лошадка фургончик, а аромат от него разносится по всей деревне. Почему сейчас он так не пахнет? Но хлеба давали нам по чуть-чуть, мы же не работали у станка. Вот дают тебе кусочек, а ты думаешь:  «Сейчас бы съел все до крошки! Прямо бы проглотил!» Но знаешь, что мама находится в поле, и ей тоже надо. 

Я сейчас внуку говорю: «Если бы были фотографии, то вы бы увидели, как мы страшно жили!»

Да, было очень тяжело, даже все и не расскажешь. Но знаете, несмотря на это, мы были какими-то дружными: все делились друг с другом, помогали во всем. Сейчас люди не такие. Потом, когда немец уже отступил, нам из совхоза привезли тяляточек. В это время я уже училась в лукьяновской школе. Ходила, как и все другие дети, пешком несколько километров. Мама отварит мне с собой морковку, свеколку — все заворачиваю и иду учиться. Когда  корова появилась, то стали и молочко с собой брать. 

Но больше всего мы ждали почтальона, деревня прямо вся оживала. Даже не представляете, как это было трогательно! Дело в том, что каждый из нас ждал весточку от своих. Ждал и одновременно боялся, а вдруг принесут извещение о смерти? А мы еще очень долго надеялись, что отец жив. Спустя много времени мы узнали, что папа умер от ранений в Калуге. А вот братья мои выжили, всю войну прошли. Старший, который партизанским отрядом командовал, встретил Победу в Кёнигсберге. После войны он поступил в академию им. Ленина. 

Я после школы пошла в медучилище, хотела стать медсестрой. Но, представляете, как кровь видела, так теряла сознание. Пришлось идти учиться на бухгалтера. Потом меня к себе брат забрал в Калининград. Работала в штабе военно-морских сил телефонисткой. Через три года вышла замуж, уехала опять в родной Серпухов. Сначала устроилась на завод им. Сольца, потом переводом ушла на РТЗ, на машиносчетную станцию. Так на Радиотехническом и проработала всю жизнь, вплоть до 2004-го года. Муж мой, участник Великой Отечественной войны, входил в отделение Совета ветеранов поселка Ногина. Ну и я с ним вместе. Потом мне предложили возглавить организацию, и вот восемь лет, как я в ней работаю. На жизнь не жалуюсь, хотя было очень тяжело. Все пережили! И все переживем. Главное, чтобы не было войны.