Они, не жалея себя, бросались на борьбу с коричневой чумой: 93 участницы Великой Отечественной войны были удостоены высшего государственного звания – Героя Советского Союза, при этом 49 женщинам это звание было присвоено посмертно.

На Бульваре ветеранов в Мытищах установлен бюст почетной жительницы Мытищ Нины Распоповой. Нина Максимовна прожила длинную удивительную жизнь: работала геологом на приисках Забайкалья, далее летчиком-инструктором в аэроклубах городов Омска и Мытищи, с мая 1942 года служила на фронтах Великой Отечественной войны. Да-да, Нина была одной из тех «ночных ведьм», налетов которых со страхом ожидали немцы. Она родилась 31 декабря 1913 года в селе Магдагачи Амурской области. Но детство ее прошло в Черновке, куда отец устроился на строительство железной дороги. Жили бедно, перебивались случайными заработками главы семьи. Мать Нины умерла, когда девочке исполнилось восемь лет, а в семье были еще четверо братьев и сестер. Собрав нехитрые пожитки, семья переехала в село Магоча, к сестре матери. Отец устроился работать на прииск «Урюм». Спустя многие годы Нина Распопова будет вспоминать: «Жили, чуть-чуть сводя концы с концами. С голода не пухли, но нужда сказывалась. Все это и воспитало мой отчаянный и твердый нрав».

Дочь, повзрослев, вслед за отцом пошла на при- иски. Жизнь шла своим чередом, но вдруг в один день от комсомола и профсоюза пришла путевка на учебу в Благовещенское горнопромышленное училище: Нина отправилась на сдачу вступительных экзаменов. При поступлении требовались знания физики и химии, которых, как оказалось, у девушки нет – в связи с жизненными обстоятельствами у нее не было полного начального образования, что уж говорить о науках. Однако девчонку все-таки приняли.

Учеба давалась нелегко, к тому же и жить приходилось на стипендию, которая составляла всего лишь 15 рублей. Но Нина не унывала, напротив, была активисткой и заводилой всей общественной жизни. Так и пролетели три года. Девушка ждала распределения по специальности, но… ее вместе с подругой Дусей Усольцевой вызвали в Благовещенский военкомат.

– Слышали о призыве партии: «Юноши и девушки – в авиацию!»?

Авиация? Ей бредили миллионы молодых советских граждан, многим приходилось доказывать свое право на обучение. Нет, Нина, в свою очередь, не мечтала летать, но, отвечая на вопрос военкома, вместе с подругой кивнула головой. Тут-то военком, недолго думая, заключил: согласны – получайте направление в Пермскую летную школу.

Распопова робко спросила, сколько лет будет длиться учеба, испуганно прикидывая в голове свой возраст после окончания летной школы. Заметив замешательство, военком строго спросил:

– У вас есть возражения?

– Н... нет, – протянула Нина. – Только когда же я теперь выйду замуж?

– Выйдешь, выйдешь, красавица! – услышала она голос за спиной. Повернувшись, она увидела двух молодых людей. Это были секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев и секретарь крайкома ВЛКСМ Петр Листовский.

Шел 1932 год. Нина Распопова стала обучаться во вновь открытой в Хабаровске летной школе ОСОАВИАХИМа, где готовили гражданских пилотов. Впрочем, сначала из-за малого роста Нину не хотели брать в летную школу. Помог Александр Косарев, тот самый, который пообещал девушке замужество. Комсомольцу удалось уговорить приемную комиссию.

 

Здесь, в школе, Нина познакомилась с Ольгой Малышевой, которая к этому времени уже летала на самолете, Анной Кирюхиной и приехавшей из Алма- Аты Анной Гордиенко.

Нелегко давалась учеба. Снисхождения к Нине, как, впрочем, и к ее землячке Дусе Усольцевой, и к новым подругам, не было. Девушкам приходилось во всем доказывать, что они не хуже парней. Наконец была пройдена теория, сданы экзамены, наступило время летной практики. Нина Максимовна всю жизнь вспоминала свой первый выездной полет: сидела в задней кабине и еле-еле дотягивалась ногами до педалей, так что пришлось даже сдвинуться почти на край сиденья.

– Ноги до педалей-то достают? – спросил ее инструктор Петр Лебедев.

– Достают, – слукавила она. Уж очень сильно боялась Нина, что из-за ее малого роста отчислят из школы.

Вывозная программа подходила к концу, а с полетами все что-то не ладилось. Тут, как на грех, старший начальник Александр Святогоров вызывает на проверку техники именно ее. «Теперь точно отчислят», – судорожно стала думать Нина.

Однако после заруливания самолета она вдруг увидела, что в переднюю кабину загружают мешок с песком. Это означало, что ее выпускают в самостоятельный полет. Инструктор дал последние указания и стал спускаться с крыла. Радость девушки была такая, что та резко дала газ, и не успевший соскочить с крыла инструктор полетел на землю. Впрочем, первый самостоятельный полет был выполнен на «отлично», а когда во время второго полета с внешней стороны круга зашел снежный заряд, то Распопова срезав круг, зашла на посадку – это говорило о мастерстве и грамотности. Теперь она летчик – все сомнения позади.

«В 1978 году город Дрезден в  рамках визита дружбы посетила советская делегация, в состав которой входили ветераны Великой Отечественной войны. Во время пребывания в этом старинном германском городе, славящемся своей архитектурой, многочисленными театрами и музеями и являющемся одним из красивейших городов мира, советская делегация посетила музей, в одном из павильонов которого экспонировалась авиационная техника времён Второй мировой войны.

Экскурсовод рассказывал и представлял «Мессершмитты», «Фокке-Вульфы», «Юнкерсы». Вдруг от делегации отделилась худенькая, невысокого роста женщина и направилась к стоящему рядом маленькому советскому самолёту У-2. Она прижалась к нему и стала нежно поглаживать его обшивку. По щеке женщины скатилась слеза. Заметив её, экскурсовод в недоумении стал почти кричать:

– Нет ! Нельзя трогать! Это плохой самолёт, на нём летали «ночные ведьмы».

Именно так во время войны немецкие солдаты называли наших лётчиц из женского авиа- полка лёгких ночных бомбардировщиков.

– Так эта женщина и есть «ночная ведьма», – раздался голос одного из членов нашей делегации. Павильон, недавно казавшийся пустым, внезапно наполнился посетителями. Они шли отовсюду. Через несколько минут женщина была окружена со  всех сторон. Всем хотелось поглядеть на настоящую живую «ночную ведьму», о которых ходило множество легенд. За одну сбитую «ночную ведьму» в годы войны назначалось вознаграждение до 20 000 марок!

Этой женщиной была прославленная советская летчица Герой Советского Союза Нина Максимовна Распопова, которая с мая 1942 года до конца войны служила в составе 46-го Гвардейского авиационного полка ночных бомбардировщиков 325-й авиационной дивизии 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта».

Красные соколы. Советские летчики 1936 – 1953 гг. 

По окончании Хабаровской летной школы ОСОАВИАХИМа Нину Распопову и Аню Гордиенко направили в Спасск-Дальний в летно-планерную школу инструктором, далее девушки уехали в Казахстан во вновь открывавшуюся летно-планерную школу в Балхаше. Однако совсем скоро пути девушек разошлись: Аня ушла в Гражданский воздушный флот, а Нина получила направление на работу в Омский аэроклуб ОСОАВИАХИМа на должность летчика-инструктора. Именно здесь, в Омске, она встретилась с прославленными летчиками В. Чкаловым, Г. Байдуковым и А. Беляковым.

Наступивший 1937 год принес Нине огненные испытания. Сначала она получила известие о гибели своей подруги Ани Гордиенко: заходя на посадку при сильном тумане, ее самолет столкнулся с высокой трубой промышленного объекта, находившегося неподалеку от аэродрома. Все пассажиры и пилот погибли. Не успела Нина Распопова отойти от удара, как 17 человек из Омского аэроклуба были исключены из комсомола и лишены возможности летать. Среди них значилось и имя Распоповой. Она не могла понять, в чем была ее вина. Безуспешно ходила по инстанциям, пыталась добиться правды. Тут-то и выяснилось, что ей приписывали связь с «врагами народа», которыми в это время были объявлены многие, с кем она общалась. Среди них те самые Александр Косарев и Петр Листовский, а также начальник Хабаровской летной школы Зинаида Кокорина.

Помог случай: в этот период Омск посетил член ЦК ВКП(б) Емельян Ярославский. В честь его приезда в одном из клубов была организована встреча с жителями города. Пришла на эту встречу и Нина Распопова. На газетном клочке она написала записку, в которой задала вопрос: «что значит «враг народа»?». Когда Ярославский поравнялся с Ниной, она резко вскочила с места и вложила записку ему прямо в руку, растерявшаяся охрана даже не успела среагировать.

Свою речь Ярославский начал с прочтения этой записки, при этом не указывая фамилию ее автора. Затем, повернувшись в сторону президиума, состоявшего из городских властей, покачал головой и сказал: «Что же вы делаете с народом?». Потом добавил: «Разберемся!..».

А уже на следующий день, когда Нина шла по улице домой, с ней поравнялся «воронок». Из автомобиля вышли двое и вежливо пригласили Нину в салон: «Арест», – пронеслось в ее голове. Когда авто стал проезжать мимо ее дома, где она вместе с младшей сестрой снимала комнату, пересилив страх, попросила разрешения сопровождающих забежать к сестре, чтобы ее предупредить.

Автомобиль остановился. «Только быстрее!» – услышала она вслед. Нина вернулась быстро, в ее руках был собранный узелок. «А это ещё что?» – спросил сопровождающий. «Как что? Полотенце да кое-что из белья», – ответила она. Сопровождающий усмехнулся, но ничего не сказал. Машина, к изумлению девушки, остановилась у здания обкома партии.

В огромном кабинете, куда вошла Распопова, находилась вся верхушка омского обкома. Емельян Ярославский вышел из-за стола и, протянув Нине знакомую книжицу, сказал: «Вот тебе, девушка, твой комсомольский билет. Иди, летай».

Но летать не пришлось: омский аэроклуб делал все, чтобы не допускать девушку к полетам. Понимая, что ей здесь ждать нечего, Распопова отправилась в Москву, в Центральный аэроклуб ОСОАВИАХИМа, в надежде поступить на курсы усовершенствования командного состава. И снова препятствие: занятия на курсах шли уже как три месяца. Но Нина не отступала. Сдав все зачеты и выполнив контрольные полеты, она все-таки была зачислена на курсы, на которых проучилась девять месяцев. После их окончания Распопова едет в Мытищи, во вновь открытый аэроклуб на должность летчика-инструктора. Жизнь, кажется, снова пошла своим чередом, но начавшаяся война внесла свои трагические коррективы.

На фронт один за другим уходят товарищи Нины. 6 октября Распопова получает телеграмму – вызов в Москву. В это время по инициативе известной советской летчицы Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой формируется женская авиачасть. Спецнабор девушек-добровольцев проходил в здании ЦК ВЛКСМ. Сюда спешили летчицы аэроклубов и ГВФ, студентки и работницы заводов. Попала на спецнабор и Нина, далее в Саратове началась подготовка фронтовых летчиц.

8 февраля 1942 года был объявлен состав выделившегося из авиачасти самостоятельного полка легких ночных бомбардировщиков, который возглавила Евдокия Давыдовна Бершанская. Вскоре прибыли и самолеты. И вот в мае 1942 года полк принял участие в первых боевых действиях.

Свое боевое крещение экипаж Нины Распоповой получил во время выполнения третьего боевого вылета (первые два прошли без приключений). Благодаря сильному попутному ветру к цели подошли раньше расчетного времени. Рядом были тяжелые и средние бомбардировщики ТБ-3, СБ и Р-5. Луна освещала выбранную цель. То и дело внизу вспыхивали языки пламени от разорвавшихся бомб, а с неба тянулись огненные трассы пуль и снарядов, выпущенных нашими летчиками из пулеметов и пушек. Нина Распопова ждала своей очереди; отвернув самолет, она стала кружить в стороне. Эти минуты ожидания ей покажутся вечностью. Но тут прекратили рваться бомбы, и она скомандовала своему штурману Ларисе Радчиковой:

– Леля, приготовься, настал наш черед!

У-2 разворачивается в сторону дороги, по которой все еще шли вражеские такни и машины. Летчица быстро поняла, что бросать на танки небольшие осколочные бомбы бессмысленно, поэтому она молниеносно выбрала другую цель – вражескую пехоту, тянувшуюся среди танков и машин.

Выполнив боевое задание, машина Распоповой стала поворачивать назад, но получила шквал огня вражеских зениток. И тут помогала женская хитрость: чтобы выйти из-под огня, летчицы принялись имитировать падение. Самолет идет в крутое пикирование, нос У-2 уже смотрит прямо в озеро. Противник радостно потирает руки, вот только над самой водой самолет, выйдя из пике, начал набирать высоту. Далее с пробитым масленым баком летчицы направились в сторону родного аэродрома.

Война… дни смешались с ночью. Порой за одну ночь приходилось выполнять до трех боевых вылетов, а зимой их число доходило до восьми. По наградным материалам на счету Нины Максимовны Распоповой значится 805 боевых вылетов, но в действительности их было больше – 857. Ее боевой путь прошел от Дона до Берлина. За себя и всех погибших боевых сестер «ночная ведьма» Распопова в мае 1945-го на стене Рейхстага нацарапала острым осколком стекла: «Ура, мы дошли до Берлина!».

За мужество и отвагу награждена орденами Отечественной войны I степени, Красного Знамени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», «За освобождение Варшавы», «За оборону Кавказа». А 15 мая 1946 года Нине Максимовне Распоповой было присвоено звание Героя Советского Союза.

 

Боевые ранения долго напоминали о себе, врачи так и не разрешили отважной летчице вернуться в авиацию. Всю свою жизнь Нина Максимовна прожила в ставших для нее родными Мытищах. Работала ответственным секретарем Мытищинского районного отделения общества «Знание». Вела огромную общественную работу по увековечиванию памяти участников Великой Отечественной войны и до последних дней своей жизни она воодушевляла всех окружающих позитивом.

Сердце Нины Максимовны перестало биться 2 июля 2009 года. Но мытищинцы продолжают помнить имя этой отважной бесстрашной летчицы.

 

Ульяна Левина.