ЕСЛИ ВОЙНА, СТРАХ, УЛЫБКИ И СЧАСТЬЕ ЯВЛЯЮТСЯ ОДНИМ ЦЕЛЫМ — ЖИЗНЬЮ

Время прочтения
меньше чем
1 минута
Прочитали

ЕСЛИ ВОЙНА, СТРАХ, УЛЫБКИ И СЧАСТЬЕ ЯВЛЯЮТСЯ ОДНИМ ЦЕЛЫМ — ЖИЗНЬЮ

Говорят, что у войны не женское лицо… Однако годы Великой Отечественной нас разубедили в этом. Оно как раз женское, а еще и детское, потому что именно женщинам и детям в те роковые для страны годы приходилось не только давать отпор фашизму, но и кормить, и обувать армию, поднимать народное хозяйство. И вот на страницах альманаха «Воинская доблесть» мы хотим рассказать об одной удивительной серпуховичке, которая сквозь десятки лет пронесла не только красоту, благородство, но и память, оставляя для нас, потомков, уроки мужества и бесстрашия. 

На пороге маленькой, но очень уютной квартирки меня встречает красивая, статная женщина с добрыми глазами. Время явно обошло ее, коснувшись лишь легким серебром локонов волос, ну и оставив кое-где на лице некоторые черточки-морщинки.

— Простите, а Вам действительно 90 лет? 

— Да, не ошиблись, — с улыбкой отвечает хозяйка. 7 февраля 2019 года Раиса Корнеевна Денисова отметила свой серьезный юбилей. И в этот знаковый день именинница получила поздравления как от президента Российской Федерации Владимира Путина, так цветы и памятные подарки от губернатора Московской области Андрея Воробьева. 

Однако в этой женщине поражает не только несоответствие внешности с графой о возрасте в паспорте, но и ее статность, благородство и внутренняя интеллигентность. Захватывает и сама история судьбы — когда из-за войны вдруг прервались занятия в школе, и когда по случаю празднования юбилея поступают поздравления из Кремля. Потому, наверное, так и хотелось все глубже и глубже погрузиться в рассказ Раисы Корнеевны, являющейся тружеником тыла, и одновременно вместе с ней вновь пережить и боль, и радость. 

Родилась она в Медыни, Калужской области. Война началась, когда маленькая Рая перешла в пятый класс, но об учебе думать уже не приходилось: выжить бы, какие там уроки? 

— Немец стал наступать на Медынь в октябре. Нас невозможно бомбили. Мама решила бежать. У нее нас было четверо детей — три дочери и сын, отец умер еще в 1937-м. Мы поехали за пять километров к тетке в Варваровку. Остановились. Но и Варваровка два раза переходила из рук в руки: то к нашим, то к фашистам. До сих пор помню: стою у окна, а немцы на мотоциклах ищут партизан. Мы от страха уехали в Прудки, это еще двадцать пять километров. Тогда стояли страшные морозы, до 40 градусов. Снега — ужас, все плодовые деревья погибли. 

+++

А еще Раиса Корнеевна помнит в деталях, как по бездорожью фашисты сгоняли их всех, деревенских жителей, к лощине, чтобы впоследствии уничтожить. Маленькая Рая вместе со всеми в снегу прокладывала тропинку, тропинку к собственной смерти. Впереди нее шла семья: отец с дочерью на руках и женщина. Вдруг один из немцев приказал остановиться. Жестом он указал, чтобы мать забрала ребенка, после чего выпустил все патроны в стоящего мужчину. 

— Я в ужасе упала в снег. Начала метаться. Я даже и не помню, как в испуге потеряла мешочек с сухарями, который мне дала мама. Вообще глупыми мы были. Тетка Авдотья нам дала одеяло, и вот когда начинали бомбить, мы, дети, прятали головы в одеяло и даже не задумывались о том, что все тело оставалось на поверхности. 

Тогда, у лощины, как и во время агрессивных бомбежек, смерть обошла юную Раю. Обошла она ее и в тот день, когда немцы согнали всех жителей деревни в один огромный сарай, предусмотрительно подперев ворота. И все было готово к поджогу, только внезапно с другой стороны села в зимней маскировке высадился десант Красной армии. От неожиданности фашисты ударились в бега, и люди были освобождены. Враг сначала двинулся на Мятлево, а потом направился в сторону Смоленска, и только 17 сентября 1943 года Калужская область была окончательно освобождена от фашистов. 

+++

— Я снова пошла в школу. Училась хорошо, даже за успешное окончание семилетки мне вручили почетную грамоту. Но вот куда пойти дальше? Все решила мама: «Иди в мясо-молочный техникум, хоть сыта будешь». Даже после войны нам всегда хотелось досыта наесться, настолько мы голодали. Помню, свеколка чуть выросла, нарвем нижние листочки, мама их отварит, чуть припудрит мукой — и этому были рады. В 1948-м закончила Гурьевский техникум, после чего по распределению попала в Заокский район Тульской области. 

+++

Совсем молоденькая Рая, которой только исполнилось девятнадцать, сразу же была назначена помощником мастера огромного производства. Работа была адской: молочный завод ежедневно перерабатывал 25 тонн молока. Большую часть творога, сметаны и молока отправляли в огромных 40-литровых флягах в Москву. Поезд останавливался у перрона, нужно было быстро и аккуратно занести в вагон тяжеленные бидоны и кадушки. За погрузку отвечали… женщины. Да и вообще в то время вся тяжелая работа лежала на хрупких женских плечах.

— Через полгода вызывает меня начальница и говорит, что назначает мастером молокозавода. Отказывалась и не соглашалась, но она категорично мне ответила: «Справишься!». Самым тяжелым было заготовить лед. Тогда никаких холодильников не было. Вот зальем мы на морозе воду, а после вместе с работниками из ближайших колхозов отламывали его ломом и вместе с сеном отвозили на лошади. Господи Боже, а как местные жители воровали те самые фляги, которые возвращались нам обратно из Москвы! Я их собирала по всему поселку. 

+++

Здесь же, на станции Тарусская, красавица Раиса встретила будущего мужа. Молодой секретарь комсомольской организации батальона авиационного училища приехал к родным, случайно встретил мастера молокозавода. Познакомились, а через три месяца сыграли свадьбу, после чего переехали в Серпухов, где поселились в Старом городке — так называлась территория Владычного монастыря. На свет появилась дочь, правда, молодая семья быстро распалась: молоденький офицер уехал служить на Сахалин, а Раиса осталась одна с ребенком на руках. Было тяжело? Безусловно. Но все было просто, да и люди были какие-то дружные. Жили в коммунальном доме при монастыре, в том самом здании, в котором сегодня располагается православная гимназия. Тут же, в заброшенных храмах, размещались военные склады и клуб, а все монументальные монастырские стены были расписаны кажущимися бесконечными стрелками — детвора играла в казаков-разбойников. Это чуть позже семья Денисовых переедет в коммуналку на Полянку, 14, а спустя много лет и вовсе получит отдельную однушку. Пока же молодой матери нужно было думать, как прокормить своего ребенка.

— Устроилась работать в технический отдел училища счетоводом, потом перешла в секретный отдел делопроизводителем. Шаг за шагом постепенно дошла до начальника секретного отдела. Вся моя жизнь связана с училищем, которое по сей день называю аэропланным. Вы даже себе представить не можете, какое неописуемое счастье было, когда наш начальник Шумейко Иван Яковлевич распорядился о выделении нам отдельной квартиры: ее освободил один офицер. Помню, домоуправление здесь нам все отремонтировало, покрасило полы, и вот иду я мимо дома, а начальник политотдела Огурцов меня останавливает: «Так, вы скоро переедете сюда? А то отниму квартиру». «Что вы, — говорю я, — как только краска высохнет, так мы будем уже здесь». Вот по сей день тут и живу.

+++

Вглядываюсь в улыбающиеся лица на черно-белых фотографиях, на которых остановились мгновения прошлых лет, разглядываю многочисленные награды Раисы Корнеевны, но больше всего бросается в глаза небольшая стена с современными портретами: на меня смотрят красивые молодые люди, девушки и очаровательные девчушки. 

— Раиса Корнеевна, вы прожили такую насыщенную жизнь, в которой были и трудности, и радости. Скажите, а считаете ли вы себя счастливой? 

— Конечно! Ну вы посмотрите, у меня есть дочь, два внука, две правнучки, а какой у меня замечательный зять! Да и шутка ли: в общей сложности в училище я отработала 56 лет, и это была интереснейшая работа. А то, что война была? Она не забывается — такое невозможно забыть, но счастье все перекрывает.

+++