— Был вечер. Я, мама и бабушка только сели за стол ужинать. Вдруг слышу громкий стук в дверь (мы тогда жили в частном доме в Заборье). Вышла — никого. Вернулась, а меня спрашивают, куда это я «подорвалась»? Говорю: стучали, не слышали? Оказалось, что стук слышала только я. А на следующий день в наше окно стала биться синица… Из военкомата приехали в воскресенье: «Вас вызывают». Едем, ничего не понимаю… И только лишь когда дежурный при входе, глядя на меня, ­кому-то в докладе обронил слово «тело», мне все стало понятно.

Лопасти вентилятора гоняют изможденный от жары воздух. Поток охлаждающей волны теребит пожелтевшие от времени письма, которые аккуратно сложены в стопку (на каждом конверте стоит порядковый номер). Всего из Афганистана за неполных два года Виталий Новиков пришлет Галине 110 писем. Ей будет всего лишь 27 лет, когда она станет вдовой.

«Погода холодная, хотя и юг. <…> Галенька, ты не волнуйся за меня, самое главное — жди и люби, как раньше любила. Я вернусь цел и невредим. Вернусь, расскажу, как и что. В письме этого нельзя. Деньги начнут платить с марта, так что тебе придется подождать. Поцелуй детей, я их очень люблю».

10.02.1980 год.

Они знали друг друга с юности — жили на соседних улицах. Стали встречаться, потом Виталия забрали в армию. Служил он в Германии. Как только демобилизовался, сразу же поженились. Работал сначала слесарем на «Металлисте», потом водителем на предприятии «Сельхозтехника». Родилась Марина, через три года — Аня. Молодая семья ютилась в стареньком домике бабушки, когда Виталию предложили службу в одной из воинских частей Серпухова. Согласились: военнослужащим и квартиру дают, и перспектив больше. Но после окончания 346‑й школы прапорщиков МВО его отправили в Демократическую Республику Афганистан.

— Приезжает после выпуска домой, успокаивает: «Ты не переживай, все будет хорошо». А я и не переживала: это был 1979 год, и тогда никто не знал про Афганистан, ведь все же скрывалось. Поэтому для нас Виталий  просто отправился в командировку. В 1980‑м, когда он приедет в отпуск, это уже будет совершенно другой человек: нервный, постоянно озирающийся вокруг себя. Нет, ничего не рассказывал, но я понимала, что там ­что-то происходит страшное, — вспоминает Галина Николаевна.

Новиков Виталий Гаврилович ро­дился 26 января 1954 года в Серпу­хове, в семье рабочих. Окончив 8 классов школы № 11, устроился учеником токаря на завод «Металлист». Одновременно окончил автошколу ДОСААФ и начал работать водителем в/ч 51512.

В армию призван 13 августа 1979 года Серпуховским ГВК. Окончил 346‑ю школу прапорщиков МВО, служил начальником мастерских в/ч 44996. В Афганистан прибыл 9 февраля 1980 года в качестве старшего техника в/ч п/п 51863.

Погиб 22 сентября 1981 года при выполнении боевого задания.

Награжден медалями «За отвагу», «Воину-интернационалисту от благо­дарного афганского народа». В память о 

Виталии Новикове на стене обще­образовательной школы № 11 уста­новлена мемориальная доска.

Мы беседуем июльским жарким днем на кухне, внимательно рассматривая фотографии из семейного альбома. С момента гибели Виталия Новикова прошло почти 44 года. Дочки выросли, повзрослели две внучки, внук — уже школьник, готовится пойти в первый класс правнучка. Но боль так и не ушла. Если сказать точнее, не заполнилась та самая пустота, которая образуется ­где-то в глубине души, когда самый близкий человек уходит от тебя навсегда. Женщина до сих пор бережно хранит некоторые вещи, связанные с супругом: документы об учебе, комсомольский значок, который с любовью положен в картонную коробочку. И вот, словно забыв обо мне, она снова погружается в строки писем, полученных от супруга с вой­ны: читает, и на лице женщины появляется улыбка. Да, через несколько лет после похорон Виталия  Галина снова выйдет замуж, и второй супруг станет замечательным мужем и отцом для ее дочерей. Но та самая пустота вновь и вновь напоминает о себе, отдаваясь в душе горьким молчаливым эхом и по сей день.

 

«Забот у меня хватает. Целыми днями вожусь с машинами, отдыхать особо не приходится, времени свободного нет. Но остальное все нормально, сама понимаешь, что такое армейская служба и тем более здесь. Скоро приеду в отпуск, тогда обо всем расскажу. Если вы смотрите «Сегодня в мире», то немного, значит, в курсе всех событий здесь. Это примерно 5% из 100%.

Ты пишешь, что Анечка начинает лопотать. Я очень рад. Правда, вот плохо, что я не слышу, как она говорит. А как хочется услышать от нее слова «папа Виталя». Она, наверное, не помнит уже меня.

Вспомнишь, как дома хорошо, и прямо сердце кровью обливается».

08.02.1980 год.

До возвращения домой Виталию оставалось полтора месяца: должен был приехать в ноябрьские праздники. О том, что именно произошло тогда, 22 сентября 1981 года, официальной информации нет. Военнослужащий, сопровождавший гроб, лишь скупо расскажет: душманы расстреляли БТР, в котором находился Виталий Новиков с другими сослуживцами. Они ехали за запчастями для машин.

— Стали ждать. Виталия привезли 30 сентября. Вся улица вышла проститься с ним. Выгрузили. Гроб обит красной тканью, в нем было окошко. Я еще всех спрашивала: «Там он?» Смотрю на него через стекло, черты разглядываю, но все, как в тумане. Похоронили на Ивановском кладбище», — рассказывает Галина Николаевна.

«Галечка, как ни странно, но у меня стали получаться стихи, я тебе напишу, если они ничего, то напиши свой отзыв.

Пишу письмо тебе с Афганистана.

Ох, жаль, что нет тебя сейчас со мной!

А если бы была, мне легче стало

И не хотелось бы опять домой.

 

А слева тут гора и справа тоже,

И солнце тут всегда стоит в зените,

И жизнь на жизнь здесь вовсе не похожа,

А ведь, ребята, нам придется жить.

 

Пишу письмо, и стон в груди печальный

За тех ребят, что нет сейчас со мной,

Которые боролись здесь отчаянно

И головы сложили под горой.

 

А ведь у них семья и также жены,

Как мы, моя любовь, как все.

И нервы здесь ужасно напряженны,

Мы отдыхаем только лишь во сне.

 

А снится мне семья и наши дети

И что опять мы вместе собрались.

И тут не нужен нам никто на свете,

О, как прекрасно это слово — „Жизнь“».

19.02.1980 год.

От государства семье выплатили единовременную денежную помощь, перечислив чуть меньше двух тысяч руб­лей. Также детям по потере кормильца назначили пенсию. Все. Как только Галина пришла в себя, начала ездить в КЭЧ (квартирно-­эксплуатационная часть), которая находилась в Москве. Удалось «выбить» малогабаритную двушку в «свечке», что на пересечении улиц Ворошилова и Джона Рида. И жизнь вроде бы пошла своим чередом. Растила и воспитывала детей, рассказывала об отце, бережно передавая дочерям память о нем. И теперь они, уже повзрослевшие и ставшие успешными, с огромной гордостью и любовью рассказывают своим детям о дедушке-герое.

Мне пора уходить, но тут Галина Кочурина достает огромный портрет Ани и Марины, указывая на их платья:

— Специально сфотографировала дочек в них: эти платьишки, как и две маленькие дубленочки, передали нам вместе с другими вещами Виталия после его похорон. Он готовился к возвращению домой и купил для девочек подарки, хотел порадовать.

«Хочется быстрее к вам. Жду не дождусь этого часа, когда будем опять все вместе. Не могу себе представить, как все это будет выглядеть. Дети выросли без меня, даже обидно становится за самого себя. Наверное, не узнают, ведь я уезжал, они еще маленькие были. Скоро будет 15 августа, два года, как мы с тобой в разлуке, моя милая. В­се-таки большой срок. За это время произошли большие перемены, да, что ни говори, жизнь идет своим чередом. Ну вот вроде и все. Не скучай, ждите, крепко целую. До скорой встречи».

6 августа 1981 года.

Да, он ­все-таки был, этот страшный, изможденный солнцем и одновременно холодный Афган. Афган, который принес слезы и горе. Афган, о котором забывать — преступление…