ОН СТОЯЛ У ИСТОКОВ СОЗДАНИЯ РАКЕТНЫХ ВОЙСК СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ

Время прочтения
меньше чем
1 минута
Прочитали

ОН СТОЯЛ У ИСТОКОВ СОЗДАНИЯ РАКЕТНЫХ ВОЙСК СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ

Раздел:

Этот год для тех, кто связал свою жизнь с ракетными войсками стратегического назначения, особый: 17 декабря исполняется 60 лет с момента образования этих войск. В преддверии такого важного события мы решили встретиться с человеком, который стоял у самых истоков создания ядерного щита. Полковник в отставке, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, кандидат военных наук, доцент Владислав Павлович Ефремов рассказал много интересного. Однако, к сожалению, не все уместилось на страницах нашего издания, да и гриф секретности никто не отменял. Впрочем, та часть разговора, которая попала в это интервью, позволяет сделать выводы как о самом собеседнике, так и о том времени, когда наша страна становилась ядерной державой.   

Владислав Павлович Ефремов без преувеличения является легендой Серпуховского филиала военной академии РВСН им. Петра Великого. Тысячи офицеров-ракетчиков были слушателями его лекций в военном училище. И сегодня вот уже тридцать лет, как он является ученым секретарем диссертационного совета. Только вдумайтесь в цифры: при его участии около сорока соискателей защитили ученую степень доктора наук и свыше 300 человек — кандидаты наук. А еще он знает, что такое война, и лично был знаком с военачальниками Вороновым и Малиновским. Впрочем, обо всем по порядку.  

— Владислав Павлович, вот честно скажу: глядя на вас, я даже не поверю, что вам девяносто. 

— Да, через месяц с небольшим исполнится 91 год: я родился 11 января 1929-го года. Моя родина — Солнечногорск, Московской области. Мой папа был начальником цеха кожевенного завода, но когда построили Истринское водохранилище, то предприятие перевели в Москву на Даниловскую площадь. Мне было 12 лет, когда началась Великая Отечественная война. Отец ушел на фронт. Он не мог не уйти: за храбрость, проявленную на Империалистической войне, получил три Георгиевских креста, воевал в Гражданскую.  

Нам было очень тяжело. Вы, наверное, не знаете, что такое лепешки из желудей на машинном масле? А мы это ели. Чтобы получать рабочую карточку на хлеб, мне помогли в документах прибавить один год, и я пошел учеником слесаря на Сокольнический вагоноремонтный строительный завод, где в то время делали снаряды для «Катюш». Я с 1941-го по 1944-й работал в отделе главного механика по ремонту станков. 

Официально дети должны были работать по шесть часов. Но порой бригадир Иван Иванович подойдет к нам и скажет: «Ну, сынки, давайте еще поработаем!» Мы и работали по 8 часов. Потом, в 1945-м году, мне вручат мою первую медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

— Для вас, наверное, это самая дорогая награда?  

— Безусловно. Таких медалей мало. Их давали тем, кто непосредственно работал на оборону. Я помню, у нас был один случай. Работаю ночью, а мне-то всего лишь 13 лет. За фрезерным станком работает девушка. Вдруг слышу крик: ее длинные волосы замотало под фрезу. Я подбегаю и от страха не знаю, какую кнопку нажать, чтобы остановить машину. Потом спохватился и давлю на красную. Мотор заглох. Позднее выяснилось, что у этой девушки украли хлебные карточки на семью, и из-за голодного обморока она чуть не погибла под фрезерным станком. Когда об этом узнали на заводе, то весь коллектив потребовал выдать семье недостающие хлебные карточки. И знаете что, выдали! Да, люди тогда были совсем другие: дружные, неравнодушные. 

— Трудно было? 

— Конечно, трудно. Не то слово! Я же одновременно учился в школе рабочей молодежи. Но куда деваться? Окончил семь классов и поступил во Вторую  Московскую специальную артиллерийскую школу.  Окончил десять классов, после чего продолжил учебу в Рязанском артиллерийском училище. Ну, а далее меня направили в 20-й гвардейский Будапештский корпус 51-го гвардейского артиллерийского полка.  Сначала занимал должность командира взвода, потом стал старшим офицером батареи, командиром батареи. Ответственность была огромная: шесть орудий, 120 человек в подчинении. 

— Сколько вам лет тогда было?

— Где-то примерно 25–26 лет. К слову, были у меня в подчинении и фронтовики, то есть люди старше меня по возрасту. Потом приказом военного округа я был направлен командиром взвода в Киевское ордена Ленина Краснознаменное артиллерийское училище. Нельзя сказать, что встретил это назначение с особым восторгом. Но приказ есть приказ и обсуждению не подлежит. Приезжаю, а пять курсантов сидят на гауптвахте. Пришлось заниматься воспитанием. Два года я там отслужил, а потом меня отправили командиром батареи 179-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады 5-й артиллерийской дивизии прорыва резерва Главного Командования. Эту дивизию во время войны бросали на все участки, где было необходимо осуществить прорыв. Ну, а через несколько лет я поступил в военно-артиллерийскую академию им. Калинина в Ленинграде. 

+++
Капитан Ефремов на артиллерийских учениях, 1957 год.

 

— Уже к этому времени ракетные войска существовали?

— Что вы! Мы даже не имели никакого представления о ракетах, что уж говорить про войска. В этот самый период с нами приключилась одна смешная история. Во время поступления в академию мы все подавали рапорты на первый артиллерийский факультет, то есть на командный. Сдали дисциплину неплохо. И вдруг нам предлагают четвертый специальный факультет, но никто не говорит, что это. Тут пронесся слух, дескать, будут готовить шпионов. Естественно, все начали отказываться. И вот, во время сдачи очередных экзаменов в Луге (небольшой город под Ленинградом), где находились корпуса академического лагеря, нас всех в столовой собирает начальник академии Воронов. До сих пор помню, как была дана команда окружить нас постами, чтобы никто не мог подслушать разговор. Тут-то Николай Николаевич и рассказал, что совсем скоро у нас появится новое оружие, будут созданы ракетные войска, и что мы будем стоять у их истоков. Естественно, мы согласились. 

— Подождите, это вам сообщил тот самый Николай Воронов, который в годы Великой Отечественной войны был представителем Ставки Верховного Главнокомандования? 

— Да, он вместе с Жуковым и Василевским координировал действия всех фронтов. К сожалению, его незаслуженно забыли. Это был очень хороший начальник и прекрасный человек. Он очень любил наше отделение, поэтому по  субботам приходил к нам на самоподготовку и рассказывал о войне. Мы слушали его рассказы с огромным интересом. 

— Итак, вы стали обучаться на том самом четвертом факультете...

— Секретность была очень большая. Изучали немецкие «Фау», потом уже советские ракеты Р-1 (8А11). Причем, лекции читал нам старший лейтенант в должности полковника. До этого он разбирал те самые «Фау» на полигоне Капустин Яр. Время от времени бывал на занятиях и заместитель министра обороны СССР Родион Яковлевич Малиновский. Для этого он специально прилетал из Москвы на «Дугласе». Сядет рядом с нами и, обращаясь к преподавателю, говорит: «Сынок, ты на меня не обращай внимания, я такой же слушатель, как и все. Только мне вопросов не задавай, все равно не отвечу». Хороший был дядька.

— Так что же вы могли изучать, когда ничего еще не было создано?

— Мы изучали новые для того времени современные  ракеты, которые даже еще не стояли на вооружении: речь идет о ракете Р-2 (8Ж38) средней дальности и о стратегической ракете версии Р-5М (в начале имела индекс 8А62М). 

— Это какой был год?

— 1956-й год. 

— А официально ракетные войска стратегического назначения как самостоятельный вид Вооруженных сил начнут свое летоисчисление с 1959-го года.  

+++
Выступление полковника Ефремова с докладом на научно-технической конференции, 1973 год.

 

— Да, так и будет. У нас тогда на факультете было сто человек. Когда окончили академию, то 50 человек распределили в ракетные войска и артиллерию сухопутных войск СССР. А другую половину, куда входил и я, отправили в ракетные войска стратегического назначения. Работали мы в главном штабе ракетных войск месяцами. Готовили боевые уставы, инструкции по применению мобильных ракетных комплексов. По направлению приехал в Серпуховское училище, которое с 1960-го года стало ракетным (до этого оно было летным). Сначала был преподавателем, потом стал заместителем начальника учебного отдела. 

— Курсантам, которых вы обучали, было суждено стать первым поколением ракетчиков. Какие это были ребята?

— Очень хорошие. У всех была сильная подготовка. Тогда учились и учили хорошо. Сейчас с горечью должен сказать, что средняя подготовка нынешних курсантов оставляет желать лучшего. И все же сегодня есть очень грамотные и добросовестно настроенные к учебе молодые люди.

— В наше время создана прекрасная материальная база для обучения курсантов. А как был налажен учебный процесс в годы становления ракетных войск стратегического назначения?

— Когда училище возглавил генерал-лейтенант Еремеев, то в учебном учреждении начались большие преобразования. Мы стали проводить специальные учения подвижных ракетных комплексов, выводили пусковую установку на загородную базу: 16 лет подряд проводили учения на 24-ом км Балабановского шоссе.

— Вы кандидат военных наук. Когда же успели при таком плотном графике защитить диссертацию? 

— Признаться честно, защита диссертации давалась мне очень трудно. Дело в том, что к этому времени я уже был заместителем начальника учебного отдела училища, соответственно заниматься научной деятельностью мог только после 19 часов. Благо, у меня в кабинете был большой сейф, в котором я хранил свою рабочую тетрадь. Порой сидел до часа, до двух часов ночи и работал. А уже наутро снова на службу. В итоге в 1971-м году защитил диссертацию на тему: «Организация управления подвижными ракетными комплексами». По сути дела, я стоял у истоков этих подвижных комплексов. Уволился я в 1981-м году. Меня оставляли служить еще, но я так и сказал: «Хватит». Ушел в запас. Думал пойти на гражданскую службу, но пригласили работать в научно-вычислительную лабораторию, стал доцентом кафедры. Потом в 1989-м году образовался диссертационный совет на соискание ученой степени кандидата наук, а уже через два года образовался совет по защите и докторских диссертаций. Мне предложили должность ученого секретаря, и вот уже 30 лет, как я на этом месте. За это время защитили диссертации около сорока докторов наук и свыше 300 человек кандидатов наук.. Ну, возраст у меня, конечно, солидный, но пока голова работает, я тружусь.

+++
Владислав Павлович Ефремов, несмотря на преклонный возраст, находится на своем боевом посту.

 

— Такой огромный поток: сколько судеб, сколько научных исследований! Скажите, а вы помните тех, кто защищался? 

— Конечно. Вот некоторые из них: Царьков, Смуров, Бугаков, Беркович. Все они защищались. Алексей Николаевич Царьков — президент Института инженерной физики — вообще молодец. Он сегодня поддерживает большую часть бывших военнослужащих Серпуховского филиала военной академии. Не могу не отметить Берковича, который на малом ракетном корабле «Серпухов» установил систему ориентации и навигации. Вообще за годы работы у нас защитились 37 генералов, три командующих армией. И все они пишут и поздравляют, так что пока не забывают. 

— Скажите, а вас радует развитие ракетных войск, глядя сегодня на те же самые подвижные ракетные комплексы?  

— Безусловно. Но я могу вас заверить, что очень скоро еще что-то появится новое, более современное. Дело в том, что наши вероятные противники не дремлют. Поэтому ракетные войска и существуют, чтобы служить сдерживающим фактором возможной агрессии. Вот совсем скоро состоится защита еще трех соискателей ученой степени. То есть, развитие идет, да еще какое!