Серпухов

"Фашисты обстреливали город из зениток. Женщины в противогазах и с щипцами для тушения фугасных снарядов днями и ночами дежурили на крышах. Понимая возможность сдачи города, на предприятиях сжигали архивы, имущество прятали по домам. Немцы сбрасывали листовки с предложением перейти на их сторону, листовка являлась пропуском. В совхозе «Большевик» не был собран урожай. На полях остались морковка, свёкла, капуста… Мы, дети, бегали на поля и собирали овощи.     »

Из воспоминаний Авроры Михайловны Осиповой.

Сотрудники правоохранительных органов самоотверженно стоят на страже закона, пресекая нарушения общественного порядка и совершение различных преступлений. Поэтому известная строчка из поэмы «Октябрь» Владимира Маяковского «моя милиция меня бережет» актуальна и в наши дни. А ведь многим из этих ребят в погонах довелось служить в горячих точках, когда страна отправила их бороться с террористами и бандформированиями. Это была настоящая война, а милиционеры в ней были солдатами.

В Москве 10 августа 1921 года была создана авиационная школа воздушной стрельбы и бомбометания. Через год  в соответствии с предписанием учебного отдела ГУВФ № 1163 от 23 июня 1922 года  авиационная школа воздушной стрельбы и бомбометания из Москвы переброшена (именно так написано в историческом формуляре) в город Серпухов.  

Это был красивый, тихий майский день 1971 года. Как вспоминают свидетели того торжественного события, 9 мая ровно в 10 часов утра вся площадь перед монументом была заполнена людьми. Потом будут долго еще рассказывать, что Серпухов никогда не видел такого зрелища: один за другим на трибуну выходили ветераны войны, комсомольцы, школьники.

В Серпуховский район, а именно в село Липицы, семья Жени Тарасова переехала, когда мальчику исполнился год. Сами-то Тарасовы были из села Кулешово Лихвинского (ныне Суворовского) района Тульской области, где 24 марта 1924 года и родился будущий герой. Окончив семилетку, парень отправился в Москву, на учебу в архитектурно-строительном техникуме. Но до-учиться так и не пришлось: война. В сентябре 1942-го года Серпуховский РБК призвал четверокурсника в армию.

Валерий Викторович создал чудесную музыку, которая, пожалуй, не только перевернула внутренний мир каждого из присутствующих на премьере, но и слилась с глубоким сценарным словом, став единым целым. Мы решили встретиться с Валерием Комаровым и узнать, каким образом шла работа над спектаклем и как собственно рождается музыка. 

— Валерий, как получилось, что вы стали композитором к спектаклю «Генерал»?

Имя Николая Леонтьевича Грунина увековечено на стеле в деревне Злобино городского округа Серпухов. Он родился в 1917-м году и жил в деревне Акулово, тогда Злобинского сельского совета Серпуховского района (в документах ошибочно значится Акимово). Он был женат на Анастасии Павловне Финогеновой из деревни Глазово. Служить в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) Николай пошел в 1939-м году. 

"Здравствуй, дорогая, любимая мамочка! Вот, наконец-то, появилась возможность написать тебе письмо. Раньше не мог, потому что не было конверта. Ну, ты поняла по адресу, что меня перевели в другую часть, только правда не в Москву, как на адресе, а в секретный город Златоуст. Засекречено — это потому, что мы охраняем золото. Служба здесь хорошая, одни русские, кормят здесь хорошо.   »

Из письма Николая Селезнёва в родной Серпухов. 

27 декабря 1995 года.

Севернее Калужского укрепрайона бои шли на Малоярославецком участке, где держала оборону 43-я армия, главный рубеж обороны которой был прорван, и 18 октября ее войска с боями отошли на вторую линию обороны, расположенную вдоль реки Протвы.

"Мои дорогие, любимые мама, Андрей, Наталья и Василий! Посылку получил, письмо тоже. Огромное спасибо. У меня все хорошо.  Жив-здоров. Погода теплая, сидим в тылу. Поменяют нас вовремя, так что не волнуйтесь, что еще написать, не знаю. Скоро приду.   »

На листке в клеточку написано размашистым почерком. Буквы крупные, явно закругленные. Сергей Скволыгин пишет своим родным из Чечни, куда его отправили в очередную командировку. Говорю его маме, Зое Васильевне Рудик, что по почерку можно судить о широте души ее сына.