Историческое значение Курской битвы трудно переоценить. Если бы тогда советские солдаты в ходе сражения не проявили мужество и самопожертвование, то немцы обязательно бы перехватили инициативу на Восточном фронте и возобновили наступление, вновь двинувшись на Москву и Ленинград. Но в ходе сражения Красная армия разбила большинство боеспособных частей Вермахта на Восточном фронте, а тот утратил возможность задействовать свежие резервы, так как они уже были истощены.

Немецкое командование планировало провести на Курской дуге крупную наступательную операцию под кодовым названием «Цитадель»: для уничтожения советской обороны немцы решили нанести сходящие удары с севера (район Орла) и с юга (район Белгорода), объединившись в районе города Курск. Таким образом, по замыслу противника, должны были быть взяты в полное окружение вой­ска Воронежского и Центрального фронтов. В свою очередь немецкие танковые части планировали развернуться в восточном направлении — к поселку Прохоровка, уничтожив бронетанковые резервы Красной армии, чтобы те не смогли прийти на помощь основным силам и не помогли выбраться из окружения. Для реализации задуманного фашисты сосредоточили в Восточной Украине, на территории Белоруссии и России 50 дивизий общей численностью в 900 тыс. человек, при этом 18 дивизий из них были танковыми и моторизированными. Перед началом сражения немецкая армия получила долгожданные танковые резервы: 100 тяжелых танков «Тигр», почти 200 танков «Пантера» (впервые были задействованы в Курской битве) и менее 100 ПТ-САУ «Фердинанд» или «Элефант» («Слон»).

Да, Сталину было известно о планах немцев. Поэтому, зная, как и когда вражеские силы начнут наступление, советские солдаты подготовили для их встречи оборонительные укрепления и обустроили минные поля, чтобы отбить атаку, а затем перейти в контрнаступление. Безусловно, огромную роль в успешной обороне сыграл опыт советских военачальников, которые за два года военных действий смогли детально изучить тактику и стратегию ведения вой­ны лучших командиров рейха. Так что судьба операции «Цитадель» была предрешена еще до ее начала.

Командующим Центральным фронтом Курской битвы был генерал армии Константин Рокоссовский. Его вой­ска взяли на себя задачу оборонять северный фас Курского выступа. Командующим Воронежским фронтом на Курской дуге был уроженец Воронежской области генерал армии Николай Ватутин, он отвечал за оборону южного фаса выступа. Координацией действий Красной армии занимались маршалы СССР Георгий Жуков и Александр Василевский.

В ходе Курской битвы 5 июля — 23 августа 1943 года по подсчетам историков погибло не менее 200 тыс. солдат, более полумиллиона были ранены. При этом важно отметить, что многие историки считают эти цифры заниженными и потери сторон в Курской битве, возможно, куда более значительные. В основном о необъективности этих данных говорят зарубежные историки.

Согласно оценкам, у Центрального и Воронежского фронтов имелось 1,9 млн солдат, включая части вой­ск Степного фронта (Степного военного округа), а вот количество бойцов Вермахта не превышало 900 тыс. человек. По количеству танков Германия уступала менее чем в два раза: 2,5 тыс. против менее чем 5 тыс.

Началась Курская битва (оборонительный этап) 5 июля. На южном фасе наступление началось в три часа утра. Главные удары пришлись на поселения Обояни и Корочи. На северном фасе наступление началось в шесть часов утра. Немцы атаковали немного западнее черкасского направления, но их первые танковые атаки закончились провалом. Прочная оборона привела к большим потерям в немецких бронетанковых частях. Однако враг пробился вглубь на 10 километров.

Перед танковой атакой фашисты провели масштабные бомбардировки, на что советская армия ответила тем же. В этот момент немецкое командование в лице фельдмаршала Манштейна убедилось, что русские узнали об операции «Цитадель» и смогли подготовить оборону. До этого он не раз говорил Гитлеру, что это наступление в данный момент уже не имеет смысла, считая необходимым дать отпор Красной армии и только потом думать о контратаках.

У немцев не получалось прорвать оборону советских вой­ск, так как те были тщательно подготовлены к бою. Даже элитные танковые дивизии Вермахта едва ли продвигались вперед. Как только стало ясно, что на северном и южном фасе силам Германии не прорваться, командование решило, что нужно ударить в прохоровском направлении. 11 июля начались жесткие бои недалеко от поселка Прохоровка, которые переросли в крупнейшую танковую битву в истории. 13–23 июля — немцы еще пытаются проводить наступательные атаки, которые завершатся провалом. 23 июля противник полностью исчерпал свой наступательный потенциал и решил перейти к обороне.

«Я не застала начало Курской битвы. Дело в том, что после Сталинграда долго лежала в госпитале. Я вообще могла умереть, так как замерзла насмерть. Это было уже в конце января 1943 года. Расположились в огромном цеху на Тракторном заводе: в одной половине находились мы, в другой — немцы. Все было вокруг из цемента… цементный пол, цементные подставки под станки. Холод стоял страшный. Мы обогревали друг друга телами. Тогда и дали клятву: «Никогда не забыть то, что здесь было с нами».

Завязался бой, страшный бой. И ­все-таки нам удалось уничтожить остатки фашистских вой­ск. Усталость была невероятной, и я, чтобы набраться сил, легла на пока еще теплые трупы немцев — ­все-таки не цементный пол. На следующий день похоронная команда начала собирать тела, увидела меня. Я уже к этому моменту тоже была холодной. С меня сняли все теплые вещи, так было положено, и переложили на тележку с убитыми. Но не успели отойти, как вдруг я дернула ногой. Тут раздался крик: «Она жива! Она жива!» Спешно завернули в полушубок и отправили в один из подвалов домов, где находилась медсанчасть.

Только через полгода пришла в себя — от переохлаждения отказали почки. Из армии комиссовали. Но куда мне идти? Маму эвакуировали, папа на фронте. Со мной лежала девочка Шура Петрова, она получила назначение. Я пошла ее провожать и вместе с ней ушла на фронт. С собой у меня тогда была только красноармейская книжка. Ехали и поездом, и на машинах, и на повозках, и пешком шли. Тут в одном месте идет маршевая рота, потом вторая… она уже почти проходит мимо, как тут из нее выбегает один боец и кричит: «Маша! Коваль!» Мы обнялись. Оказался мой сослуживец, после госпиталя получил новое назначение. С ним мы и последовали далее.

Пришли к Прохоровке на высоту 226,6 возле хутора Веселый, заняв позиции 52‑й дивизии, которая была почти вся уничтожена. Расположились в окопах. Один молоденький-­молоденький солдатик — Жора Шивцов, все ходит и просит других поменяться с ним. Дело в том, что ему достался окоп очень высокий, а он маленький, худенький: «Я же из этого окопа ничего и никого не увижу», — говорил он. Ему взяли и поставили туда два ящика из-под снарядов. Так вот эти ящики его и спасли.

На следующий день, 10 июля, на высоту поползли немецкие танки. Шли чуть ли не поочередно, словом, не активно. А вот уже 11 июля сразу же пошло восемь танков. Они своими гусеницами «утюжили» наших солдат, зарывая живьем их в землю. У нас же не было ни одного танка, имелись только бронебойные ружья и снаряды. Тогда почти весь наш взвод погиб, но подбили семь танков, а восьмой все кружит и кружит. Переехал он и Жору, провернувшись над ним, — чтобы уж наверняка.

Патронов не осталось, и вот командир взвода Павел Шпетный, будучи сам тяжело раненным, подполз к нашим погибшим ребятам, собрал у них противотанковые гранаты и направился на тот самый восьмой танк. Ценой своей собственной жизни он остановил его. Потом ему будет присвоено звание Героя Советского Союза.

Все стихло, прибыла похоронная команда. Стали собирать немецкие трупы и тела наших солдат. Тут вдруг они видят, как в одном месте шевелится земля. Раскопали, а там Жора, уткнувшийся головой в ящики, — их крепкая древесина и спасла ему жизнь. Меня назначили сопровождать тяжело раненных. Тут зовут к этому парню: прочистить нос, рот — он надышался землей. Оказала ему первую медицинскую помощь, а потом отвезла в медсанбат.

12 июля 1943 года ночью подошли танки Ротмистрова, чего немцы явно не ожидали. Завязался бой. На этом поле горело все: люди, железо, земля, вода, воздух… Это было страшно! Такое не забывается. До сих пор вижу это во сне. Просыпаюсь и больше не могу заснуть.

Я живу вой­ной и вой­на живет во мне, поэтому продолжаю служить не только живым, но и мертвым».

Из воспоминаний подольчанки, участницы Курской битвы Марии Рохлиной (Коваль).

5 августа Красная армия освободила Орёл и Белгород. Тем же вечером в Москве был дан первый артиллерийский салют — 12 залпов из 124 орудий — в честь доблестных вой­ск, одержавших славные победы. Распоряжение о проведении салюта отдал лично Иосиф Сталин. Сам он в этот момент находился в деревне Хорошево подо Ржевом. Здесь, в простой деревенской избе, генералиссимус встретился с командующим Калининским фронтом Андреем Ерёменко для обсуждения предстоящих операций. А 23 августа 1943 года советские вой­ска освободили Харьков. На этом Курская битва закончилась.

Ключевые даты Курской битвы:

5–23 июля 1943 года — Курская стратегическая оборонительная операция;

12 июля 1943 года — кровопролитное танковое сражение под Прохоровкой;

17–27 июля 1943 года — Изюм-­Барвенковская наступательная операция;

17 июля–2 августа 1943 года — Миусская наступательная операция;

12 июля–18 августа 1943 года — Орловская стратегическая наступательная операция «Кутузов»;

23 июля–23 августа 1943 года — Курская стратегическая наступательная операция;

3–23 августа 1943 года — Белгородско-­Харьковская стратегическая наступательная операция «Румянцев»;

22 июля–23 августа 1943 года — Мгинская наступательная операция;

7 августа–2 октября 1943 года — Смоленская наступательная операция;

13 августа–22 сентября 1943 года — Донбасская наступательная операция.

Если победа в Сталинградской битве завершила период обороны Красной армии в ходе Великой Отечественной, то окончание Курской битвы ознаменовало коренной перелом в ходе боевых действий. Провал операции «Цитадель» повлек за собой срыв и дальнейших стратегических наступательных операций Вермахта, которые уже были подготовлены к исполнению. Победа под Курском позволила бы развить наступление на Ленинград, а после немцы отправились бы оккупировать Швецию. Успехи русских на Восточном фронте стали серьезным поводом для волнений США. Рузвельт посетовал, если СССР и дальше будет преследовать такой успех, то открытие «второго фронта» будет ненужным, потому США не сможет затем повлиять на судьбу Европы без выгоды для себя. Следовательно власти Америки стали в спешном порядке форсировать события с открытием «второго фронта».

За успех советским вой­скам пришлось дорого заплатить: потери СССР в Курской битве были чудовищными, но спустя 80 лет наша страна с огромной гордостью вспоминает о совершенном подвиге наших вой­ск и в священном трепете склоняется перед памятью героев.