— Илья, почему именно Дмитрий Донской и Владимир Храбрый?

— На самом деле эта история относительно давняя. Первые обсуждения проекта начались примерно два года назад. У Дмитрия Вячеславовича Жарикова, который являлся на тот момент главой Серпухова, появилась идея установить в городе скульптуры двух князей, которые благодаря проявленной на Куликовском сражении храбрости изменили ход истории. Я сделал зарисовки, правда, это были совсем другие образы, нежели то, что мы видим сегодня: фигуры статичны, в более  спокойном состоянии. 

— Привокзальную площадь с самого начала определили местом для установки скульптур?

— Нет, об этом и речи не шло. Скульптуры планировали установить где-то в исторической части города. Это только во время работы над образами выбрали Привокзальную площадь. Уже после того, как определились с местом, стали думать над решением по созданию постамента. Это был очень сложный вопрос. Многие варианты не подходили. Однако, когда в администрации города приняли решение о создании фонтана, мне как художнику необходимо было связать скульптуру с бассейном. И возникла идея воды, как аллегория реки, омывающей возвышенный берег со всадниками. Так и появилась гора. 

— Которая очень схожа с горой питерского Медного всадника.

— А здесь нет никаких секретов. Да, я обратился к решению Фальконе и считаю, что это правильно. Развиваться можно только тогда, когда ты опираешься на классику. Вздыбленные кони очень динамично смотрятся на скале. Думали и о монументе из бетона с последующей его облицовкой камнем. Но потом я предложил, на мой взгляд, самый смелый вариант — гору в бронзе.

— Но почему пришлось отказаться от первых двух вариантов?  

— Во-первых, камень огромного размера очень сложно найти, да и к тому же это слишком дорогостоящее дело: доставка, обработка. От второго варианта с облицовкой отказались сразу, так как я понимал, что в этом случае проект приобретет дешевый вид. Вот и остановились на бронзовой горе. Вообще-то я не припомню, чтобы у кого-то из скульпторов было такое решение. Мои коллеги, которые работали рядом, видя бронзовую гору, просто разводили руками. То есть, это выглядело как нечто невероятное. 

— Получается, что в этом художественном решении Серпухов стал пионером?

— Скорее да, чем нет. 

Этапы создания памятника Героям Куликовской битвы Великому князю Московскому Дмитрию Донскому и  князю Серпуховскому Владимиру Храброму:

2017-й год — работа над эскизами;

конец 2017-го года–начало 2018-го года — эскиз в пластилине;

2018-й год — создание рабочей модели с привязкой к Привокзальной площади;

с апреля 2019-го года — начало реализации проекта;

23 сентября 2019-го года — установка памятника на Привокзальной площади. 

— Сразу же утвердили ваше нестандартное предложение?

— На самом деле все было непросто. Каждый этап проходил с глубоким осмыслением. Это огромная коллективная работа. Зачастую приходилось принимать компромиссные решения. 

— В итоге, на мой взгляд, все состоялось. Скульптурная группа получилась очень достойной. 

— Да, я тоже так думаю, игра стоила свеч. 

— И это оригинальное решение с зеленью... 

— Бронза обладает естественной зеленой патиной, я не мог это не использовать. Вот в итоге и получается, что князья перед фонтаном стоят на зеленой горе. Согласитесь, сразу же возникает некая образность. Впрочем, в искусстве не надо воспринимать все прямолинейно. Как мы знаем, правда искусства и правда жизни не всегда совпадают. Поэтому данный сюжет можно трактовать вполне образно: два великих воина принимают решение переходить сначала Оку, потом Дон. Считаю, что очень правильно расположены скульптуры. Позади воинов — Москва, а сами они направляются в сторону Куликова поля. Кстати, когда устанавливали композицию, ко мне подходили и спрашивали, почему она так сориентирована. Мой ответ абсолютно всех удовлетворял.

— А что, люди подходили и интересовались?

— Если бы вы знали, какая наблюдалась активность! При этом мнение у всех было разное, что вполне логично. Одни критиковали, другие и вовсе, глядя на святого Дмитрия Донского, осеняли себя крестным знамением. Мне было очень приятно, когда серпуховичи говорили, что скульптурные образы имеют сходство с героями.

— Как раз хотела спросить, откуда были взяты образы? 

— Понятно, что подлинные изображения Великого князя Московского Дмитрия Ивановича и Серпуховского удельного князя Владимира Андреевича до нашего времени не сохранились. Одни из самых ранних образов мы можем встретить в Архангельском соборе, а это уже XVII век. Дмитрия Донского причислили к лику святых только в ХХ веке, так что об иконографии не приходится и говорить. Поэтому исходили из создания эпического образа. Но главная задача, чтобы эти образы были убедительными. Так уж сложилось: в XIV веке в Италии уже было портретное искусство, у нас же на Руси об этом никто не думал. Впрочем, этот период был великим для русской культуры, именно в это время Андрей Рублев создал свою «Троицу». 

— С мечом Дмитрий Донской, а со стягом Владимир Храбрый. Все правильно?

— Да. Это легко определить. Во-первых, фигура Дмитрия Донского расположена чуть впереди, его конь вздыблен, а Владимира Храброго традиционно всегда изображали с хоругвью в руке, так как именно он положил конец сражению на Куликовом поле, подняв знамя. Да и вообще, если внимательно присмотреться к деталям, то у Великого князя более богатые латы. 

— Это ваше художественное решение или Дмитрий Донской на самом деле был значительно богаче Владимира Храброго? 

— Известно, что перед сражением Дмитрий надел на себя одежды боярина. Но мне, как скульптору, необходимо было выделить его фигуру. Повторюсь, правда искусства и правда жизни не всегда совпадают. Естественно, это Великий князь, поэтому даже уздечка у коня вся в орнаменте, тогда как амуниция коня Владимира Храброго более скромная. Да, обратите внимание, князь Московский сидит на шкуре горного зверя, а вот князь Серпуховский на попоне, правда, тоже дорогой — она вся, как и полагалось в те времена, расшита орнаментом. Каждый узор и тем более облачение воина XIV века мною внимательно изучались. 

— Особого внимания заслуживают плащи богатырей. 

— Да, плащи в этой скульптуре такие, каких нигде не встретишь. Давайте вспомним плащ Петра Первого скульптора Фальконе: он спускается ровно. Практически то же самое мы можем увидеть и на памятнике Юрию Долгорукому. Здесь же плащи работают не меньше, чем фигуры князей и коней. На самом деле это один из композиционных элементов, который является наиважнейшим в этой скульптуре. Вообще же, когда шла работа над плащом, то основной проблемой стал силуэт. Мне нужно было показать всю богатырскую стать. 

— Да, глядя на движение материи развевающихся плащей, думаю, что было очень сложно отливать их из бронзы. 

— Сложно, но куда сложнее было их делать из глины. 

— Расскажите, как вообще происходит работа над памятником, из каких этапов она состоит. 

— Сначала делается рабочая модель, где подробно прорабатываются абсолютно все детали. Затем модель увеличивается. Обычно все проходит ровно, планомерно, но на этот раз условия для работы были невероятно тяжелыми. Дело в том, что на территории предприятия, где я делаю свои некоторые работы, в это время отливались детали для храма Вооруженных сил парка «Патриот». Объемы, сами представляете, были огромные, потом все цеха были заняты. В итоге для меня на улице было построено из поликарбоната некое сооружение, которое я называл парником, так как в июне в нем стояла неимоверная жара. Помню, поднимаюсь на леса, чтобы лепить руки и голову, а с меня градом льет пот и в висках стучит. Спускаюсь вниз, на термометре 31 градус, а мне кажется, что прохладно. Солнце жарит, а ты работаешь. Приходилось вставать в 4 утра, из московской мастерской мчался на предприятие в Химки. Если немного опоздаешь, то попадаешь в жуткие пробки, а уже в 11 часов начиналось пекло. Чтобы успеть сдать заказ в срок, приходилось начинать работу в пять утра и заканчивать в восемь вечера. 

— А из чего вы лепили, из глины?

— Да, и это тоже была проблема. Когда ты работаешь в цеху, то там более-менее стабильная влажность, нет ветра. Здесь же под солнцем глина в момент высыхала и начинала обсыпаться. Мне даже пришлось нанимать человека, который просто целый день ходил и поливал глиняную модель. Признаться честно, в таких условиях я еще никогда не работал. Это было очень трудно.  Когда начиналась работа, я понимал, что те сроки, которые были поставлены передо мной, нереальны. Сделать такую скульптуру меньше, чем за полгода, просто невозможно. Я сел, достал тетрадь, составил график. Показываю его своей супруге Татьяне и говорю: «Таня, это невозможно. Невозможно! Вот процесс лепки. Вот процесс увеличения, вот процесс формовки, обработки, вот воск, вот бронза… Я-то слеплю, но рабочие не смогут все обработать». Как оказалось, я был прав. 

— И как же все-таки получилось?

— Все делалось на каком-то внутреннем моторчике. У меня до сих пор не укладывается в голове, как это все получилось. Я серьезно вам об этом говорю. И как православный человек могу объяснить это только милостью Божией. Однако для меня это до сих пор остается настоящим чудом.

—  Илья, благодарю вас за интересную беседу, думаю, что это интервью уже само по себе станет маленькой частью большой истории. 

— Спасибо вам за эту встречу.