Эта страшная история, о которой больно писать и о которой нельзя забывать, произошла 18 октября 1941 года. К этому моменту фашистский враг подходил к столице. Территория металлургического комбината, которая 10 октября подверглась массированной бомбардировке фашистской авиацией, была замаскирована под близлежащий лес, а в самом городе строго соблюдалась светомаскировка. Решался вопрос об объявлении в Ступино осадного положения. Немецкие войска нельзя было подпустить к Кашире и Ступино, так как здесь, помимо авиакомбината № 150, располагались другие стратегически важные объекты, такие как железная дорога и мосты через Оку. Поэтому и было решено организовать воздушную оборону, которая укрепила бы позиции наземных войсковых частей.

Возле деревни Крутышки, на аэродроме, обосновался командный пункт 445-го истребительного авиационного полка, прибывший в Подмосковье 11 июля 1941 года. Командовал им майор В. П. Круглов, политическое управление осуществлял батальонный комиссар В. И. Те­лежко, а штаб возглавлял майор М. И. Казаков.

О событиях того дня хорошо помнила Елизавета Александровна Жаворонкова, ей тогда было девять лет. На место падения самолета, а это произошло на окраине села Вихорна, сбежались все: и стар и млад. Навсегда в ее память врезались торчащий из земли хвост со стабилизаторами и ушедшая глубоко в землю кабина пилота.

— Зенитная батарея стояла в Ступино, тут по прямой семь км, — рассказывает Елизавета Александровна. — Зенитчицы прибежали очень быстро. Что такое семь километров, когда бежишь на радостях: немца же сбили, представят к награде. А с другой стороны, из леса, прибежал раненый летчик. У него из виска текла кровь, он размахивал наганом и хотел кого-то застрелить. Председатель сельсовета тетя Мотя Морозова, помню, перевязала летчика своей косынкой.

Это уже потом выяснится, что три наших возвращающихся с задания  бомбардировщика ТБ-3 по ошибке были приняты за немцев. По тревоге в небо были подняты два истребителя МиГ-3. Но вот когда первый из них подошел к бомбардировщикам вплотную, то раздался взрыв: по самолетам открыли огонь зенитки. Истребитель был отброшен на один из бомбардировщиков, и оба стали стремительно падать вниз. Если экипажу сбитого ТБ-3 удалось катапультироваться, то пилот истребителя, судя по всему, погиб, находясь еще в воздухе, — его самолет вошел в землю отвесно.

К­ак-то в небе под Каширой засекли три бомбардировщика, наши зенитчики приняли их за вражеские самолеты, открыли по ним огонь. Я сразу же поднял в воздух на перехват пары истребителей.

Дальше произошло ­что-то малопонятное: один подбитый бомбардировщик стал падать, истребитель свалился в штопор, а пилот второго повел себя странным образом. Он не вступил в бой и начал возвращаться. Мы даже представить не могли — как это наш летчик не вступит в бой?! Ждали его со сжатыми кулаками, были готовы разорвать его. А когда он сел, то рассказал, что, оказывается, в воздухе все это время находились наши самолеты ДБ‑3Ф».

Из воспоминаний Александра Григорьевича Лукашова.

Имя погибшего летчика было установлено сразу же — Петр Александрович Филимошин, 1918 г. р. Младший лейтенант служил в 445-м иап. На следующий день на место происшествия прибыли сотрудники НКВД. Начали откапывать самолет. По воспоминаниям Елизаветы Жаворонковой, извлекли планшет летчика, достали на поверхность часть его останков. А потом, сославшись на вероятность взрыва, поспешно начали все закапывать обратно.

Спустя годы майор в отставке Геннадий Осипов, который возглавит работы по поднятию разбившегося МиГ-3, выскажет свое предположение о действиях сотрудников Народного комиссариата Внутренних дел. Вероятнее всего, чтобы не пришлось наказывать молодых, совсем неопытных зенитчиц, дело решили замять. Во-первых, погибшего не вернешь, а во-вторых, немец уже подошел к Москве. Время для разборок было не подходящее. Но ведомый Филимошина, летчик Александр Кузин, а также руководивший теми полетами Александр Лукашов и жители села, хранили память о случившейся трагедии в небе над Ступино, до конца надеясь, что погибший летчик будет предан земле по-человечески.

Филимошин Петр Александрович.

Записи из ГУКа:

Дата рождения: 1918.

Место рождения: Тульская область, Чернский район, Велье-Никольский сельский совет, деревня Девочкино.

Наименование военкомата: Чернский РВК, Тульская область.

Дата призыва: 12.1938.

Воинское звание: младший лейтенант.

Дата выбытия: 1941.

Долгие годы директор подростково-молодежного клуба «Алмаз» Любовь Павловна Шаркова будет добиваться подъема самолета и захоронения останков погибшего летчика. И вот спустя 63 года после случившейся страшной трагедии, в 2004 году, в село Вихорна приехал поисковый отряд «Память» из другого подмосковного города Клин. Сначала поисковики опросили всех очевидцев тех событий,  встретились с Александром Григорьевиче Лукашовым — на тот момент 80-летний ветеран лично приехал в деревню, чтобы больше дать информации о случившемся. А после определения места падения самолета пятеро ребят в возрасте от 15 до 18 лет под руководством Геннадия Осипова принялись за работу.

За неделю клинские поисковики углубились в землю на три метра. Сначала задействовали экскаватор, но когда его ковш уже не мог глубже копать, ребята взялись за лопаты. И вот труды увенчались успехом: был обнаружен и самолет, и останки летчика. В сохранности оказались также документы пилота: летная и медицинская книжка, русско-немецкий словарь, самодельный жетон — фанерка с фамилией и личным номером.

Прах Петра Александровича Филимошина был перезахоронен в селе Среднее на воинском мемориальном кладбище летчиков 445-го авиационного полка ПВО, погибших в битве за Москву. До этого гроб из местной церкви был перевезен в сквер имени Полякова, где состоялся митинг. Последние почести летчику отдали также солдаты воинской части.

30 марта 1978 года недалеко от города упал и разбился транспортный самолет с пятью летчиками — членами экипажа. В память о погибших на кладбище у Тихвинского храма села Среднее недалеко от железнодорожной платформы Белопесоцкой поставлена наклонная бетонная стела с прорезанным в ней силуэтом самолета, падающего на хвост и крыло (автор — главный архитектор Ступино Л. П. Крымов). Открытие памятника состоялось 21 мая 1978 года. Тогда же к нему пристроили стальные доски с именами погибших воинов 445-го истребительного авиационного полка. Со временем стальные доски были заменены на каменные. На них написано:

ЛЕТЧИКАМ ПВО 445‑го ИСТРЕБИТЕЛЬНОГО АВИАЦИОННОГО ПОЛКА, ПОГИБШИМ ЗАЩИЩАЯ МОСКВУ В 1941–1942 ГОДАХ.

Басков Н. П.

Катунин М. М.

Бондаренко М. Д.

Кириллов Н. Д.

Бычков В. С.

Кузовкин Г. А.

Голдобин С. А.

Меркушкин Д. А.

Гой С. А.

Орешкин В. А.

Евдокимов П. Е.

Петров В. А.

Елагин В. С.

Плаксин М. Г.

Ермаков С. П.

Посошков А. А.

Жидков П. Г.

Ручкин В. С.

Ишанин А. И.

Травкин А. И.

Камнев П. Д.

Устинов И. И.

Калдин В. М.

Филимошин П. А.

Нелепая смерть... А сколько бы героических полетов Петр Филимошин мог бы еще совершить? И никто никого не может винить в этой трагедии, понимая, что в первые месяцы войны царила страшная неразбериха, вызванная и паникой, и неопытностью. Да, это страшная история, о которой очень больно писать и о которой нельзя забывать.