Награды – орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За освобождение Кореи», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Почетный радист СССР». Его воспоминания были записаны Мытищинским телевидением, но так получилось, что захватывающий рассказ ветерана стал последним. В 2020 году остановилось сердце фронтовика, а вот память о нем будет жива. В основу этого материала легли воспоминания о начале войны Марлена Ивановича.

Двадцать седьмой год... Мальчишке Марлену всего два годика. Старый пожелтевший снимок. Марлен Иванович просматривает альбом и с гордостью показывает своих родителей, крестную.

«Имя у меня интересное. Запоминающееся.  Отец и мать, а также крестная служили в чапаевской дивизии. Мария Андреевна Попова – моя крестная мама. Она является  прототипом Анки-пулеметчицы в легендарном фильме с участием Бориса Бабочкина «Чапаев». В чапаевской дивизии тогда  устроили красноармейские крестины, когда на свет появился я. Помню,  написали даже: «В семье красноармейца Ивана Короза родился сын, которому в честь основателей коммунизма Ленина и Маркса дано имя Марлен».  Маркс и Ленин – в итоге получился Марлен. В те времена много давали странных имен. Помню, в школе со мной учился мальчик, его все звали Толик, а на самом деле у него имя было Трактор. И узнал я об этом спустя много лет, когда встретился с ним в Ленинграде, в то время я учился в академии.

В 1941 году я окончил восемь классов. Школьные годы вспоминаю с удовольствием, ведь раньше нагрузка была у школяров не такая. Все компенсировалось дополнительным образованием. Огромное количество Дворцов пионеров, кружков разных и секций. Мы посещали много кружков. К началу Великой Отечественной войны я был уже радистом 3-го класса, закончил школу  ДОСААФ. А поскольку я учился в железнодорожной школе, то у нас был еще паровозный кружок. Должен был водить локомотив на детской площадке. Именно в сорок первом у меня появился допуск к кабине машиниста. А ведь еще к своим 15 годам я умел делать несколько простейших фигур на самолете. В аэроклуб, что располагался рядом, принимали ребят постарше, и все же мы, мальчишки, умудрялись сбегать из школы. Манили нас самолеты.  Меня в кабину второго пилота всегда с собой брала Надя-летчица. Вот только не помню ни ее фамилию, ни где она воевала, ничего практически не знаю, а жаль. Она называла меня «зятек», и было ей всего-то лет двадцать, но мне она тогда казалась жутко старой. Некрасивая, но добрая, такой я ее запомнил. Что с ней стало?! Не знаю. Мальчишки сороковых мечтали о карьере военных, с завистью мы смотрели на тех, кто возвращался в родную школу в форме военного. Мечта – стать красным командиром.

Вот часто мне задают один вопрос: «Как вы попали на фронт?». В начале войны создавались добровольческие дружины, куда я и записался. Дружины состояли и из рабочих, и из школьников. Мы осуществляли порядок на дорогах. Мне выдали артиллерийский карабин выпуска 1907 года. С этим карабином я прошагал несколько месяцев. Дали и обмундирование, как сейчас помню, буденовку синего цвета.

Отдежурив несколько месяцев, дружины собрали на стадионе для встречи с младшим лейтенантом. Тот предложил записаться на фронт.

– Кто хочет попасть на фронт – два шага вперед!

И человек двадцать, не задумываясь, шагнули. Небольшой наш отряд  был отправлен в лес на подготовку. Жили в палатках и проходили школу юного бойца. Стрельба, ориентирование, рукопашный бой, самбо – всему этому и многому другому учили здесь.

Отобраны были только крепкие ребята, среди них и я, 15-летний воин. 

Паспорт требовался на фронт, но я схитрил, показал свое железнодорожное удостоверение и проскочил. Тогда все стремились на фронт. Юных бойцов переправили в район Киевского вокзала, там был сбор. Шло формирование эшелона. Там мы и попали под приличную бомбежку. Немцы атаковали с воздуха Москву. Обстановка была сложная, немцы Смоленск уже брали. Один бомбардировщик как начал нас атаковать... Мне удалось спрятаться за железнодорожную будку. Стекла у нее все повыбивало, но жив остался.

 А потом в Смоленск. До Смоленска мы не доехали: в Калужской области в районе железнодорожного узла Сухиничи эшелон разбомбили. И ведь хорошо, что не добрались. Это нас, мальчишек, спасло от гибели, ведь именно в это время шло жесточайшее Смоленское сражение, одно из самых кровопролитных за всю историю Великой Отечественной войны. Советские войска понесли тогда тяжелейшие потери: за время сражения были убиты и ранены более 700 тысяч человек. Приток Десны, там деревушка была, где мы остановились, название не запомнилось. Нас и там хорошо «проутюжил» немецкий мессер.  Мне удалось спрятаться. Помню, лошадь ранили, как же она бедная кричала. До сих пор в ушах ее стон стоит… А еще помню немецкого парашютиста прямо над нами. Настрой у нас один – взять в плен! Мы втроем к нему подбежали, а ведь мальчишки... Он на нас пистолет направил. Повезло, артиллеристы были, они в него лопатку кинули, выстрел прозвучал в небо. Я – на него, парабеллум из рук выхватил. Но это был не диверсант, летчик обычный.

Вместо Смоленска отправили в сторону Брянска. Высадили, два дня шли пешком и, преодолев 50 км, пришли на сборный пограничный пункт. Там из нас, недоучек, сформировали отряд, которому поручили охранять блокпосты. Служба на Брянском фронте не была спокойной. Бродили по этим лесам долго. Позже отряд вышел к Мценску. Там обнаружили танки, они оказались нашими. 

А потом меня в тыл отправили, поняли, что мне всего-то 15 лет. Однако я свое все равно наверстал... На фронт попал благодаря тому, что имел «корочку» радиста».

...И вновь в руках пожелтевшие фотокарточки. На них вся жизнь ветерана, длиною в девяносто с лишним лет... Ему удалось многое. Главное – стать военным. Вот он, настоящий красный командир! Детская мечта осуществилась. А в родных для него Мытищах помнят его имя и чтят.