В 4.00 часа 22 июня фашистские бомбардировщики нанесли бомбовый удар по всем прифронтовым аэродромам, в том числе и по моему. После налета из всего полка в строю осталось только одно мое звено. На рассвете уцелевшие машины получили приказ нанести удар по немецким вой­скам на оккупированной ими польской территории. Среди членов экипажей краснозвездных бомбардировщиков, взявших курс на запад, был и я. Уверенность немецких стратегов в подавлении советской бомбардировочной авиации на аэродромах позволила отбомбиться в полигонных условиях и вернуться на свой аэродром, доказав, что наша авиация жива.

Однако уже на следующий день ситуация изменилась. Если после первого вылета звено благополучно вернулось на свой аэродром, то второй вылет стал для моего звена последним. При подходе к цели нас встретили мощным зенитным огнем, а после бомбометаниями стали атаковать мессершмитты. Сначала был сбит один советский самолет, затем второй. Наш стрелок-­радист сбил одного мессершмитта, а когда у него кончились патроны, фашист расстрелял его в упор, повторной атакой они подожгли нашу машину, мы — летчик и я — спаслись на парашютах. Нам повезло.

После этого были направлены на формирование в город Москву, а там распределили в разные части. Я был назначен штурманом 445 иап, который базировался близ деревни Крутышки Ступинского района. Командир полка назначил меня по совместительству начальником парашютно-­десантной службы и кроме этого поручил руководить полетами, так как начальник штаба был призван из пехотной части и не мог выполнять эту работу. Днем я руководил полетами, а вечером вел штурманскую подготовку молодых летчиков и укладчиков парашютов.

справка

В условиях надвигавшейся вой­ны очень важное значение имела противовоздушная оборона столицы СССР и промышленных объектов Южного Подмосковья, в особенности Каширской ГРЭС и образованного в ноябре 1940 года Ступинского металлургического комбината. 19 июня 1941 года приказом Народного Комиссара обороны маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на основе 24‑й и 78‑й истребительных авиадивизий был образован 6‑й истребительный авиационный корпус ПВО под командованием полковника И. Д. Климова, вошедший в состав Московской зоны ПВО генерал-­майора М. С. Громадина. Также были отданы соответствующие указания о формировании дополнительных истребительных авиаполков в целях усиления авиационного прикрытия Подмосковья. На аэродроме Крутышки был размещен 445‑й истребительный авиационный полк под командованием майора В. П. Круглова, сформированный в июле 1941 года уже после начала Великой Отечественной вой­ны.

Наш аэродром фашисты бомбили каждый день, стремясь вывести из строя взлетно-­посадочную полосу, так как он сильно мешал им производить полеты на Москву. Был конец ноября 1941 года, стояла ясная морозная погода, ко мне на старт подошел начальник штаба и предложил подменить, пока обстановка была спокойная, чтобы хотя бы один раз за долгое время я смог пообедать в землянке, а не на старте, как это было всегда. Согласился и ушел, но когда вышел на границу аэродрома, то увидел, что навстречу мне бежит со старта начальник штаба и машет мне руками, чтобы вернулся обратно. Он отдал мне ракетницу и флажки, а сам в блиндаж. Сначала я не понял, в чем дело, а когда посмотрел на западную часть неба, то увидел, что с юго-западного направления идет девять «Юнкерсов» бомбить аэродром, а он от страха не принял решение на подъем истребителей. Этот налет мог окончиться гибелью нашего полка, а моя жизнь — расстрелом за уход со старта. Когда я добежал до места, то уже было поздно давать команду на выруливание и взлет ­какой-либо эскадрильи.

Первая эскадрилья располагалась с восточной стороны аэродрома на окраине деревни Крутышки, вторая на западной стороне аэродрома в лесу на окраине поселка Акри. А вот взлетно-­посадочная полоса располагалась только в направлении северо-юга, и только по ней можно было производить взлет-­посадку.

В сложившейся обстановке я принял возможно смертельное для себя решение — дал две зеленые ракеты. Это означало взлет всего полка. В это время начался страшный подъем поперек взлетно-­посадочной полосы со стоянок навстречу друг другу с трех сторон. Стоять на старте было нельзя, так как взлетающие самолеты своими винтами могли срубить головы. Стартовому расчету приказал лечь, лег и сам.

Я лежал на спине и смотрел на этот страшный взлет, сжав в кулаках все нервы, ожидая каждую минуту самого страшного — столкновения самолетов на встречных курсах, ведь в этом случае погибнут и самолеты, и летчики. Но, к моему счастью, все закончилось благополучно. Из девяти «Юнкерсов» ушел только один. За спасение полка меня наградили первой медалью «За боевые заслуги» — она для меня самая дорогая. А вой­на продолжалась, и много еще было трагических и радостных эпизодов, в общем, «на вой­не, как на вой­не».

Справка альманаха «Воинская доблесть»

Александр Григорьевич родился 2 августа 1916 года в Харькове. По окончании школы поступил в Инженерно-­строительный институт, откуда в декабре 1937 года студент 3‑го курса Александр Лукашов по спецнабору ЦК ВЛКСМ был направлен в Мелитопольское авиационное училище штурманов скоростных бомбардировщиков. В апреле 1940 года вместе с погонами лейтенанта авиации первый маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов торжественно вручил ему почетный знак «Отличник РККА». По распределению был направлен штурманом бомбардировщика СБ в 125 СБАП (скоростной бомбардировочный авиаполк), который базировался на аэродроме Могилева. В 1941 году — штурман бомбардировщика СБ 13‑й бомбардировочной авиационной дивизии ВВС Западного фронта.

В составе 445‑го истребительного авиационного полка ПВО Москвы, базировавшегося на подмосковном аэродроме Крутышки, принимал участие в Битве за Москву. После окончания вой­ны А. Г. Лукашов проходил службу в авиации ПВО, в 1959 году по болезни был отправлен в отставку в звании полковника авиации. С этого момента служение Отечеству продолжил на гражданском поприще. Многолетняя плодотворная боевая, военная, трудовая и общественная деятельность А. Г Лукашова отмечена многими государственными, ведомственными и общественными наградами. Среди них ордена «Красная Звезда», «Отечественной вой­ны 1941–1945 гг.» I степени, а также медали «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной вой­не», две медали «За боевые заслуги» и многие другие. В 2012 году имя Александра Григорьевича Лукашова внесено в «Книгу почета Ступинского муниципального района».

Скончался 19 декабря 2019 года.

На фронте бывало и так: свои сбивали своих. Летчики остро переживали такие моменты, негодовали. Немцы прекрасно понимали значение нашего аэродрома и знали, что по возвращению домой у нас горючее на исходе. Этим они пользовались, поджидая нас недалеко от места базирования. Чтобы уменьшить количество потерь, вокруг аэродрома были установлены зенитные батареи, которые обслуживали девчата-­добровольцы. И вот однажды их охватил страх, и они стали стрелять по нашим самолетам, приняв их за вражеские. Горючего оставалось у всех на считанные минуты, после чего наши истребители просто станут валиться на землю на глазах у своих же товарищей. Создалась критическая обстановка. На наши приказы о том, чтобы прекратить огонь, зенитчицы не реагировали. Пришлось взять всю ответственность на себя и приказать начать обстрел своих зенитных позиций. Эскадрилья наших истребителей сделала боевой разворот и открыла огонь. Но не по зенитчицам, а рядом. Но этого было достаточно, чтобы девчонки опомнились. И тут же сразу все самолеты совершили посадку без потерь.

Может, поэтому потом в бою исчезал страх, а вместо него появлялись храбрость и даже нахальство. Так под Серпуховом два наших истребителя не побоялись вступить в бой с 12‑ю вражескими штурмовиками. Пользуясь преимуществом высоты, наши летчики сбили двух ведомых и за счет прогиба в полете заняли их места во вражеском строю. Командир немецкой эскадрильи слева и справа увидел советские самолеты со звездами. Его охватил страх — хотел уйти вниз и врезался в землю.

Альманах «Воинская доблесть».