Я — дочь солдата, воевавшего в той вой­не и погибшего. Письма с фронта (их уцелело очень мало), эти маленькие, пожелтевшие от времени листочки были наполнены верой в Победу над врагом. А это был 1941 год, когда до Берлина было ой как еще далеко. В августе 1941 года отец пишет: «…Наш русский народ никогда не был бит, он всегда выходил победителем, и сейчас мы не сомневаемся в Победе! Вой­на идет отечественная. Мы не отдадим ни пяди своей земли. Может быть, придется и погибнуть, но я уверен, что вас я не посрамлю…»

Что же это были за люди, солдаты той вой­ны? Мой отец Воронов Петр Иванович родился 12 июля 1913 года, 19‑летним пареньком, окончив Серпуховское педучилище, в 1932 году уезжает работать сельским учителем в Тульскую область. Учил сельских ребятишек, вел кружки по ликвидации неграмотности среди взрослых. На селе была первичная партийная ячейка, и через год отец стал коммунистом, пронеся это высокое звание через всю свою жизнь, хотя и очень короткую. В 1939 году бронь с сельских учителей была снята и его призвали в ряды Красной армии, на тот момент отцу было 26 лет. Дома осталась семья: мать, жена и две маленькие дочки. Папа служил в Западной Белоруссии, Литве, был ответственным секретарем ВЛКСМ, заместителем политрука.

Наступил роковой 1941 год. С первых дней вой­ны старший сержант Воронов на фронте, и уже в августе он был представлен к ордену Красной Звезды за бой на границе с Владиславом, где взял командование взводом, заменив погибшего командира, и своим примером увлек бойцов в атаку (приказ о награждении от 12.03.1942 года ВС Калининского фронта — прим. ред.). Об этом я прочитала в наградном листе в Подольском военном архиве. Но награду эту отец получить не успел: на листе сверху четко без даты написано: «Убит». И только в 1985 году нам, родным, выдали орденскую книжку.

С конца 1941 года вестей от отца не было, на все наши запросы был один и тот же ответ: «В списках убитых, умерших от ран и пропавших без вести не значится». В 1947 году нам выдали извещение, что отец пропал без вести, и нам была назначена пенсия. С сестрой мы выросли без отцовской ласки. Нам очень сильно его не хватало. Сестра стала учителем, а я, окончив Московский медицинский институт, 50 лет лечила детишек. Думаю, что мы не посрамили память отца!

В 80‑е годы стали создаваться поисковые отряды, которые работали в местах боев и возвращали из небытия без вести пропавших, связывались с семьями, где до сегодняшнего дня ждут весточку о родных. Я тоже начала поиск. Писала во все концы: в газеты, поисковые отряды, частным лицам, военкоматы, Советы ветеранов. Благодаря отцовским письмам (он всегда ставил даты и названия города, села) и ответам на запросы, выяснила, что отец воевал в 73‑м стрелковом полку 33‑й стрелковой дивизии Калининского фронта. Погиб в Новгородской области. Я связалась с поисковым отрядом «Сокол» г. Великий Новгород — ребята ведут поиски в местечке Мясной Бор, в Долине смерти. Здесь в 1941–1942 годах шли ожесточенные бои за Ленинград. Сейчас на этом месте располагается большое мемориальное кладбище. И вот туда в течение 25 лет ежегодно в День Победы я ездила, чтобы поклониться братской могиле и возложить живые цветы.

«В Мясном Бору я на колени встану,

Где, скошенные, встать вы не смогли…»

Галина Баранова (Воронова).

На титульном листе приказа вой­ска Калининского фронта о награждении от 19.05.1942 года указано, что награжденных — 87 человек. Однако на момент вручения из них 20 раненых и семеро убитых. В самом документе указаны имена тех, кому награда вручена.

Детально изучив приказ вой­скам Калининского фронта о награждении от 12.03.1942 года за подписью командующего вой­сками генерал-­майора Захарова, удалось заметить, что напротив каждого имени военнослужащего, представленного к награде, стоят пометки: «убит», «пропал без вести» или простая галочка. Напротив имени замполитрука, ответственного секретаря ВЛКСМ 73 стрелкового полка П. И. Воронова начерчена галочка. Это позволяет сделать вывод, что на тот момент он был еще жив.